– Послушай, значит, ты можешь вернуться домой! – воскликнул Марк, испытав при этом легкую зависть.
В Англии без Ангеррана будет еще холоднее.
Де Куси кивнул и с недоумением посмотрел на друга, будто сам даже не подумал об очевидном.
– Да. Домой.
Марк улыбнулся:
– А что-нибудь известно о том, что ждет нас?
Марк прибыл сюда вместо графа д'Уаза, взятого в плен другим английским рыцарем, продавшим свой интерес в получении выкупа человеку, более подготовленному для долгого ожидания.
Ангерран покачал головой.
Да, король доказал, что самое важное – сохранить честь. Марк привез в Англию только часть выкупа за свободу графа, теперь он должен оставаться в плену до выплаты оставшейся суммы. Ему было обещано, что к Пасхе все будет закончено.
Марк даже себе боялся признаться, что в эти предпраздничные дни его посещали мысли о побеге, возможно, это связано с тем, что сын короля совершил его перед самым Рождеством. Теперь же, в связи с новыми обстоятельствами, слабость казалась ему постыдной. Он даже в мыслях не имел права позволять себе предать своего короля и дать возможность кому-то заподозрить Марка де Марселя в бесчестии.
– Когда он прибудет?
– Его величество отпразднует Рождество в Париже и после этого пересечет Ла-Манш.
Итак, Иоанн будет в Англии к концу года. Граф д'Уаз, несомненно, передаст с его подданными оставшуюся часть выкупа за себя или вернется, как и король. Тогда он, Марк, будет свободен.
Де Куси встал и направился к двери:
– Это уже скоро. Многое надо подготовить.
Марк поежился и подбросил в огонь хвороста. Он уже сожалел, что отказался от предложения отправиться со двором в Виндзор. Здесь его ждет самое холодное и тоскливое Рождество в жизни.
– Мне необходимо новое платье, – решительно заявила принцесса. – Для встречи с королем Иоанном.
– Вы полагаете, он запомнил то, что было на вас в последний раз?
Сесилия улыбнулась. Хорошо бы Анна Стэмфорд все еще была в свите графини Кентской. Несмотря на то что они находились по разные стороны, обе любили обмениваться взглядами и вести бессловесный диалог, наблюдая войну за место первой модницы между принцессой и Джоанной. Правда, до нее доходили слухи, что Анна ушла в монастырь. Возможно, это и к лучшему. Жизнь при дворе тяжела для хромой девушки.
– С тех пор мода изменилась, – произнесла Изабелла. – И времени до приема по случаю визита короля осталось немного.
В Сесилии опять проснулась ненависть к французам.
– По случаю прибытия пленника?
– Прежде всего он король, – отрезала Изабелла и вскинула подбородок, напоминая о своем положении.
Дочь Эдуарда была легкомысленна, но никогда, впрочем, как и Сесилия, не забывала о своем месте и долге.
– Я говорила с Ангерраном, – продолжала принцесса. – Он считает, что Иоанн первым делом пожелает отправиться в Кентербери, а потом присоединится ко двору. Потому мы решили…
– Мы?
– Ангерран и я. Поскольку я буду в Виндзоре, я поручила ему заняться приготовлениями к достойной встрече короля.
Сесилии неприятно было слышать, что Изабелла обсуждает свои планы с посторонним, тем более с заложником. Она особа королевской крови и не состоит в браке. Единственными, кто мог ей возразить, были родители – король и королева Англии.
– Неужели нельзя подготовить встречу короля Франции без участия заложника?
Одно дело – пригласить де Куси с другом в Виндзор, и совсем другое – дать ему подобное поручение.
Изабелла вновь превратилась в высокомерную принцессу:
– Не забывай, он герцог де Куси. Он имеет право на подобные полномочия.
Даже для заложника важен титул. Де Куси был одним из самых знатных людей Франции, к тому же он не прибыл бы в Англию для замещения короля, будь он простым рыцарем. Таким, как Марк де Марсель.
И все же…
– Вас не беспокоит, что оказанная вами милость может… – Сесилия помедлила, тщательно подбирая слова, чтобы не оскорбить принцессу, – дать ему напрасную надежду?
– Надежду на что? – Изабелла вскинула бровь.
Сесилия покраснела. Мужчину, возбужденного красотой женщины, трудно остановить. Впрочем, как и женщину. Так говорила мама.
– Я лишь подумала, миледи, что частые встречи и ваше внимание придадут ему смелости.
Принцесса махнула рукой:
– Не беспокойся. Ангерран – благородный рыцарь.
Де Марсель доказал, что благородство присуще далеко не всем французским шевалье, а такой человек может позволить себе не остановиться после разговоров, танцев, даже поцелуев.
– Тем не менее мне кажется, было бы мудрее не относиться к нему так же, как к англичанину.
Изабелла рассмеялась:
– Скоро Рождество. Волшебное время. Зачем же нам мудрость?
«Чтобы избежать катастрофы», – беззвучно ответила Сесилия.
Изабелла была эксцентричной и своевольной. Она любила флирт, но, насколько было известно графине, никогда не позволяла больше, чем объятия и поцелуи. Никто из ее обожателей не представлял угрозу, в свое время они были ловко удалены. Однако то, с каким жаром она говорила о французе, как близко подпустила его к себе, по-настоящему беспокоило Сесилию. В нем она видела исток серьезных проблем.
Впереди три недели рождественского сезона, наполненного празднествами и весельем. В это время не соблюдаются никакие правила, все переворачивается вверх дном. И в отношениях так же все может зайти слишком далеко. Возможно, уже зашло?
Сесилия не могла больше задавать вопросов, если не хотела разозлить принцессу, и все же ей нельзя терять бдительность. Надо быть постоянно начеку, чтобы не произошло нечто недопустимое. Но как она может помешать Изабелле совершить ошибку? И кто поможет ей?
Только Марк де Марсель.
Мысль была ей неприятна, однако, как ни странно, у них есть то общее, что поможет обеим сторонам. Шевалье ненавидит англичан так же сильно, как она французов. Наверняка он против увлечения друга английской принцессой.
Как жаль, что он отказался ехать в Виндзор!
– Что ж, раз королю надо оказать достойный прием, де Куси один может и не справиться. Ему необходима помощь друга.
Изабелла просияла:
– И ты осуждаешь меня за интерес к герцогу де Куси? Похоже, ты симпатизируешь шевалье. Но ведь он не принял моего приглашения.
Нет. Он не имеет права отказываться. Она ему не позволит.
– Я его уговорю.
– Твой леопард все время только рычит. Он умеет что-то еще?
Сесилия улыбнулась:
– Надеюсь, у меня будет время это выяснить.
Сесилия неделю обдумывала план действий, затем выкроила момент, когда Изабелла была занята, и попросила привезти де Марселя в Вестминстер.
Глядя на него, она подумала, как права была Изабелла: он похож на дикого зверя, готового броситься на добычу. В нем не было ни мягкости, ни простоты. Даже черты лица говорили, что перед ней человек безжалостный, резкий. Он казался Сесилии совершенно отталкивающим, но одновременно нечто необъяснимое притягивало ее, заставляло задерживать на нем взгляд…
– Зачем меня сюда притащили? Да еще так, будто пленника на казнь.
Графине стало неловко.
– Хочу заметить, что вы и есть пленник.
Лицо его исказилось. Она готова была дать знак охранникам освободить его, однако лишь попросила их выйти. Ей показалось, или его взгляд стал еще более колким? Правильно ли она действует? Ведь де Марсель сам объяснил ей, каковы его принципы. А она осмелилась остаться с ним наедине. Как Изабелла с де Куси.
Она обязана так поступить. Разговор будет о принцессе, и он не для чужих ушей.
Графиня повела плечами и вскинула голову:
– Последние несколько недель герцог де Куси часто бывал при дворе.
– Он такой же опытный придворный, как и рыцарь.
– А вы нет?
Де Марсель дернулся, чуть сдвинул брови, но промолчал.
Глядя на руки, сложенные на юбке, Сесилия осмелилась сделать несколько шагов к заложнику и, собрав все внутренние силы, подняла на него глаза: