Посоветовавшись с матерью, Эцуко решила поместить его в прихожей, подальше от Джонни и Судзу. Все взрослые домочадцы считали кролика загадочным существом. В отличие от собаки или кошки, он совершенно не реагировал на окружающих, только сидел, широко раскрывали свои красные глазки, дрожа всем телом.
Об этом кролике и написала Эцуко в своём сочинении. Каждое утро Юкико будила племянницу, следила, чтобы та как следует позавтракала, проверяла, всё ли необходимое она уложила в ранец, и, проводив девочку, снова ложилась в постель согреться.
В то утро было по-осеннему холодно, и Юкико вышла проводить девочку в шёлковом халате, накинутом поверх ночного кимоно, и незастёгнутых таби. Эцуко сидела перед кроликом, пытаясь распрямить ему ухо, но это ей никак не удавалось, и она попросила Юкико: «Попробуй, может быть, у тебя получится». Юкико боялась, что девочка опоздает в школу, но дотронуться до пушистого зверька почему-то было ей неприятно. Тогда она зажала кроличье ухо между пальцами ноги и подняла его. Но стоило убрать ногу, как ухо снова упало на мордочку.
— Почему ты зачеркнула это слово? — спросила Эцуко на следующее утро, увидев сделанную Юкико поставку в сочинении.
— Понимаешь, Эттян… Разве непременно нужно было писать, что я дотронулась до уха ногой?
— Но ведь ты так и сделала.
— Мне было неприятно прикоснуться к нему рукой.
— А-а… — Эцуко явно не понимала, в чем дело. — Тогда, может быть, мне надо было так и написать?
— Ну разве об этом пишут?! Что подумает обо мне твой учитель?
— А-а… — Эцуко всё ещё не понимала, что имеет в виду Юкико.
9
— Ну что же, раз завтрашний день отпадает, давайте условимся на шестнадцатое. Шестнадцатое тоже счастливый день, — согласилась Итани.
Она позвонила как раз в тот момент, когда Сатико собралась на концерт, и той ничего не оставалось, как согласиться. Но прошло ещё два дня, прежде чем удалось вытянуть согласие из Юкико, да и то лишь при условии, что Итани сдержит своё обещание и это будет обычный ужин, ничем не напоминающий смотрины. Итак, встреча назначена на шесть часов вечера в гостинице «Ориенталь». Итани придёт со своим братом Фусадзиро Мураками, служащим одной из осакских железорудных компаний, и его женой. (Мураками был давнишним приятелем Сэгоси, он-то и навёл Итани на мысль об этом сватовстве. Естественно, что он непременно должен присутствовать на ужине.) Сэгоси будет один, поскольку ещё не время вызывать родственников из провинции. Правда, Мураками пригласил некоего Игараси, господина средних лет, директора компании, в которой он служит. Игараси — выходец из тех же краёв, что и Сэгоси, и может считаться приглашённым с его стороны. Наконец, от семьи Макиока приглашены Сатико с супругом и Юкико. Всего на ужине будет восемь человек.
За день до этого Сатико отправилась вместе с Юкико в салон Итани, чтобы сделать причёску. Юкико первой села в кресло, а она в холле дожидалась своей очереди, когда к ней подошла Итани.
— Я хочу попросить вас об одном одолжении, — зашептала она на ухо Сатико. — Я уверена, что вы и без меня догадаетесь, но я просила бы вас завтра выглядеть как можно менее привлекательной.
— Ну, разумеется…
— Пожалуйста, оденьтесь не чуточку скромнее обычного, а очень, очень скромно. — Итани произнесла это с особым значением. — Госпожа Юкико, конечно, тоже красива, но она такая худенькая, и у неё такой грустный взгляд. Рядом с вами она теряет добрых двадцать процентов своей привлекательности. У вас настолько броская внешность, что на вас и так все обратят внимание. Постарайтесь же хотя бы завтра выглядеть лет на десять, на пятнадцать старше, чтобы госпожа Юкико предстала в наиболее выгодном свете.