Теперь он держался в обществе дам уверенно, непринужденно, почти спокойно, умел смотреть им в глаза ласково и чуть насмешливо.
Пухленькая, задорная Нелли, маленькая, смуглая, как еврейка, стояла в засаленном халатике, варила кофе и рассказывала о том, как обижает ее эта святоша портниха, ее хозяйка. Джуанита меж тем и не думала слушать.
Молодые люди проскользнули в комнату без стука.
— Ах вы, бессовестные! — взвизгнула Нелли. — Подкрались! Да мы не одеты…
Джим бочком подобрался к ней и, разжав пухлые пальчики, сжимавшие ручку эмалированного кофейника, хихикнул:
— Неужели вы не рады нас видеть?
— Рада, не рада — это еще неизвестно. И пусти-ка руку, ну! Веди себя прилично, слышишь?
Обычно Элмер был куда менее ловок с дамами, чем Джим, но сейчас он почувствовал свою власть над женщинами — женщинами определенного сорта. Молча, пожирая Джуаниту зовущим жарким взглядом, он опустился рядом на мнимовосточное ложе и кончиками сильных пальцев коснулся ее безжизненной руки.
— Бедная моя девочка, какой усталый вид!
— Я и вправду устала, и потом, напрасно вы сегодня приехали. Тетка Нелли настоящую истерику закатила, когда бы были здесь прошлый раз.
— Ай да тетушка! Ну, а ты рада, что я приехал?
Джуанита ничего не ответила,
— Неужели нет?
Под его дерзким взглядом она смущенно потупилась и на всякий случай перевела взгляд на спокойную поверхность стены.
— Рада?
Она по-прежнему молчала.
— Джуанита! А я стосковался до смерти; с того дня, как мы виделись, не могу! — Его пальцы коснулись ее шеи, очень осторожно. — Ну хоть чуточку рада?
Она повернулась, быстро взглянула на него, и в глазах ее он прочел невольное признание. Он схватил ее за руку.
— Нет… не надо! — отрывисто шепнула она, а сама придвинулась к нему поближе и прижалась к его плечу.
— Какой ты большой, сильный! — вздохнула она.
Тем временем Джим и Нелли, склонившись над кофейником, игриво подталкивали друг друга, повизгивая:
— Ладно, хватит тебе, ну!
— Слушайте, девочки, одевайтесь, и пошли! — провозгласил Джим. — Угостим вас обедом, а может, и потанцуем немножко!
— Нельзя, — отозвалась Нелли. — Тетя и так злится, что мы позавчера поздно вернулись с танцев. Придется сидеть дома. А вы, ребята, сматывайтесь, пока она не вернулась.
— Брось, пошли с нами!
— Да нельзя же, говорю!
— Значит, будете сидеть дома и заниматься рукоделием? Так я вам и поверил! Скажите лучше, что позвали кавалеров, а нас хотите сплавить — вот и все.
— Ничего подобного, мистер Джемс Леффертс! А если б и так, то все равно не ваше дело.
Пока продолжалась эта перебранка, Элмер обнял Джуаниту за плечо и медленно привлек к себе. Всем существом своим он чувствовал, что она прекрасна, ослепительна, что в ней средоточие жизни. Как упоительно мягок изгиб ее плеча, как шелковиста и нежна ее бледная кожа…
— Пойдем в ту комнату, — взмолился он.
— Нет… не сейчас… Он стиснул ее руку.
— Ну хорошо… Только не входи минутку, — пролепетала она. — Пойду поправлю прическу, — громко объявила она. — А то ужас, что за вид…
Она скрылась в соседней комнате. С лица Элмера, словно ветром, сдуло маску зрелого и уверенного в себе мужчины, он стал похож на большого, круглолицего, чуть испуганного мальчугана. С деланной развязностью он покрутился по комнате; смахнул огромным смятым носовым платком пыль с золоченой вазы и подошел к двери в соседнюю комнату…
Он покосился на своего друга. Джим и Нелли держались за руки, а из кофейника весело убегал кипящий кофе.