Ученостьи
смиренность, простота и лукавство,евангельская мудрость и мудрость греков,
белая ичерная магия, всего понемногупроцветало здесь, всемубыло место;
местобылокакдляуединенияипокаяния, такидляобщительностии
беззаботности; перевес и преобладание тогоили иного зависели всякий раз от
личности настоятеля игосподствующеготечения времени. Временами монастырь
славился и посещался благодаря своим заклинателям бесов и знатокамдемонов,
временамиблагодарясвоейзамечательноймузыке,временамиблагодаря
какому-нибудьсвятомуотцу,совершавшемуисцеления ичудеса,временами
благодарясвоей щучьей ухеи паштетам из оленьей печенки,каждому всвое
время. И всегда среди множества монахов и учеников, ревностных в благочестии
иравнодушных,постниковичревоугодников,всегдасредимногих,что
приходили сюда, жилии умирали, был тот или иной единственный иособенный,
один,которого любиливсе,иливсе боялись, один, казавшийсяизбранным,
один, о котором еще долго говорили, когда современники его бывали забыты.
Вот и теперь в монастыре Мариабронн было двое единственных и особенных,
старыйи молодой.Среди многихбратьев,наполнявших дортуары,церквии
классныекомнаты, былодвое,окоторых зналкаждый, на которыхобращал
внимание любой.То был настоятель Даниил, старший,ивоспитанник Нарцисс,
младший, который совсем недавно стал послушником, но благода ря своим особым
дарованиям,противобыкновения,ужеиспользовалсявкачествеучителя,
особенно в греческом. Обаони, настоятельи послушник, снискали уважение в
монастыре, заними наблюдали, онивызывали любопытство, ими восхищались, и
им завидовали, атайно и порочили. Настоятеля любило большинство, у него не
было врагов,онбыл полондоброты,полон простоты, полон смирения.Лишь
ученые монастыря прибавляли к своей любви нечто от снисходительности; потому
что настоятель Даниил, хотя, быть может, и святой, однако ученым не был. Ему
была свойственната простота,которая и есть мудрость:но его латынь была
скромной, а по-гречески он вообще не знал.
Тенемногие,чтоприслучаеслегкапосмеивалисьнадпростотой
настоятеля,были тем более очарованы Нарциссом,чудо-мальчиком, прекрасным
юношейсизысканнымгреческим,рыцарски безупречнойманеройдержаться,
спокойным проникновеннымвзглядоммыслителя и тонкими,красивоистрого
очерченными губами. За то,чтоон великолепно владел греческим, его любили
ученые. За то, что был стольблагороден и изящен,любили почти все, многие
были в неговлюблены. За то, что он был слишкомспокоен и сдержаниимел
изысканные ма неры, некоторые его недолюбливали.
Настоятель и послушник,каждый насвой лад,несли судьбу избранного,
по-своемуцарили, по-своемустрадали. Оба чувствовали близостьи симпатию
другк другу более, чем ко всемуостальному монастырскому люду; и все-таки
онине искалисближения,все-такини одиннемогдоверитьсядругому.