Успешность реализации евразийского проекта во многом зависит не от официальных договоренностей, а от реального участия в нем представителей бизнес-среды и гражданского общества. Одним из проблемных вопросов является изменение систем государственной поддержки национального бизнеса. Актуальность обсуждения инструментов финансирования реального сектора экономики, в частности предприятий малого и среднего бизнеса, связана с различного рода ограничениями, которые накладывает вхождение государства в интеграционные группировки. Считается, что для реализации интеграционных процессов необходимы дополнительные финансовые инструменты. Поэтому в соответствии с Концепцией сотрудничества государств – членов ЕврАзЭС в валютной сфере создается Интеграционный финансовый рынок государств – членов ЕврАзЭС [Белова Г.И., 2013].
Специалисты оценили возможный макроэкономический эффект интеграции России, Белоруссии и Казахстана в ЕЭП. К 2030 г. такая интеграция может дать ежегодный прирост ВВП России на 75 млрд долл., Белоруссии – на 14 млрд долл. и Казахстана – на 13 млрд долл. в ценах 2010 г. [Белова Г.И., 2013, с. 27]. По расчетам аналитиков, в уже реализованном сценарии, когда Россия, Белоруссия и Казахстан образовали в 2012 г. ТС и ЕЭП, развитие интеграционных связей позволит к концу прогнозируемого периода увеличить совокупный ВВП стран-участниц не менее чем на 2,5% [Якорева А., 2013].
По оценкам экспертов, без кооперационных связей даже Россия способна производить лишь 65% своей продукции. Казахстан без связей с Россией способен производить только 10% ассортимента промышленной продукции. Киргизия и Таджикистан – менее 5% [Белова Г.И., 2013, с. 28]. Столь высокая технологическая обусловленность является важнейшим стимулом интеграции.
Одной из наиболее сложных проблем евразийской интеграции является формирование механизмов практических действий участников экономических процессов, способствующих использованию регионального потенциала Евразии для повышения конкурентоспособности. В качестве решения этой проблемы называется включение всех стран СНГ в формате зоны свободной торговли (ЗСТ) с интеграционным ядром ТС / ЕЭП, а затем ЕАС, с расширением последнего по мере реальной готовности желающих присоединиться к нему стран. В пользу такого подхода говорит и мировой опыт: все устойчивые крупные интеграционные структуры обладают внутренним рынком объемом от 300 до 600 млн и более потребителей [Зевин Л.З., 2013, с. 69].
Ядром евразийской интеграции на постсоветском пространстве выступает Россия – как основной торговый партнер и потенциальный инвестор других стран. И многое в дальнейших интеграционных процессах зависит от нее, в том числе от масштабов отечественной модернизации и реконструкции. Все страны постсоветского пространства заинтересованы в усилении российской экономики.
Однако в последние годы для постсоветских стран растет и значение Китая, хотя товарооборот стран ЕврАзЭС (без России) с Китаем пока остается в два с половиной раза ниже, чем их торговый оборот с Россией. Инвестиции еще больше отстают от развития торговли. Поэтому сейчас не стоит говорить о том, что Китай занимает равнозначное с Россией положение во взаимоотношениях со странами ЕврАзЭС [Интервью Осиповой О., 2008].
Средние темпы роста товарооборота стран ЕврАзЭС с Китаем в последние шесть лет были значительно более высокие, чем между собой (31% против 21% соответственно). В результате этого товарооборот всех стран ЕврАзЭС с Китаем превысил товарооборот между странами ЕврАзЭС. Но позиция, которую занимает Китай в товарообороте стран ЕврАзЭС, это, прежде всего, вытеснение европейских товаров. Во всяком случае, такая картина наблюдается в отечественном импорте продукции машиностроения. В последние годы здесь резко снизилась доля импорта из Германии, и, наоборот, значительно увеличилась доля импорта из Китая. Возможно, это эффект «переноса» производства из еврозоны [Интервью Оси-повой О., 2008].
Китай перенасыщен инвестициями как из развитых стран, так из ряда развивающихся и сам начинает активно проводить политику выхода в другие страны. Используя ШОС, можно более четко определить те сферы, в которых следует провести разграничение между действиями Китая и России на постсоветском пространстве.
Следует учитывать, что взаимодействие стран ЕврАзЭС с новыми растущими рынками не сильно отличается от сотрудничества с европейскими странами – сохраняется специализация на экспорте сырьевой продукции. Диверсификация экономик стран связана с развитием единого внутреннего рынка ЕврАзЭС и новой экспортной стратегии. Решение этой задачи станет новым импульсом для углубления и расширения евразийской интеграции.
Перспективы евразийской интеграции
Идея евразийской интеграции изначально состояла в создании на постсоветском пространстве экономического объединения с централизованным механизмом принятия ключевых решений, как в Евросоюзе. Однако в отличие от Европы экономические потенциалы и политические ресурсы возможных участников явно несоизмеримы друг с другом, что исключает возможность какого-либо равноправного и сбалансированного сотрудничества. Скорее речь может идти лишь о разделении партнеров на доноров и «иждивенцев», что порождает разного рода подозрения и претензии. Поэтому попытки в евразийской интеграции повторить путь, пройденный ЕС, обречены на неудачу.
В настоящее время, в оценках российского экспертного сообщества, Евразийский союз рассматривается как проект формирования союза суверенных государств с единым политическим, экономическим, военным и таможенным пространством, который будет реализован на базе интеграционных структур России, Казахстана и Белоруссии с возможным подключением других механизмов сотрудничества на постсоветском пространстве. Существующий уровень организации является основой для перехода к более продвинутому варианту – проекту ЕАС. В перспективе к нему могут присоединиться другие государства – Армения, Молдавия, а также, возможно, самопровозглашенные государства – Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорно-Карабахская Республика.
В формировании и поддержании целостности всего евразийского экономического пространства принципиальное значение имеет позиция Украины. В тактическом плане украинское руководство максимально использовало эту ситуацию в своих интересах [Ефременко Д.В., 2013]. Однако результаты ее политики балансирования между Европой и Россией неутешительны. Вопрос о том, какой путь выберет Украина, остается пока открытым. Для этого стране еще нужно преодолеть все углубляющийся политический кризис.
Сейчас же вряд ли стоит рассчитывать на присоединение к ЕАС Украины и ряда других постсоветских стран. В этих условиях можно вести речь о создании некоего «Большого Евразийского союза» с присоединением (в статусе наблюдателей или партнеров) соседних с постсоветским пространством государств – Китая, Индии, Вьетнама, Пакистана, Афганистана. Однако рассмотрение данной идеи не идет дальше общих рассуждений отдельных политологов.
Конечной целью интеграции в перспективе может стать мегапроект создания большого европейско-евразийского пространства с участием стран ТС / ЕЭП, других стран СНГ, ЕС, ЕАСТ и других заинтересованных государств [Перспективы евразийской экономической.., 2013, с. 52].