Соглашение 1999 г. существенно нивелировало негативные последствия «первой волны» расширения НАТО для безопасности России и европейской стабильности в целом. Однако последовавшая затем «вторая волна» вновь значительно изменила ситуацию к худшему.
Соглашение об адаптации ДОВСЕ было ратифицировано Белоруссией, Россией, Казахстаном и Украиной (последняя не сдала депозитарию свою ратификационную грамоту). В то же время практически сразу же после подписания Соглашения об адаптации ДОВСЕ страны НАТО под воздействием США взяли курс на затягивание процесса введения этого документа в действие. Начало ратификации соглашения они стали увязывать с выполнением Россией различных надуманных условий. С 2002 г. таким условием являлось выполнение не относящихся к договору обязательств о выводе российских войск с территорий Грузии и Молдавии, существующих в рамках двусторонних договоренностей России с этими странами. Исключительные обстоятельства, сложившиеся вокруг ДОВСЕ, побудили Российскую Федерацию рассмотреть вопрос о приостановлении действия договора до тех пор, пока страны НАТО не ратифицируют соглашение о его адаптации и не начнут добросовестно выполнять этот документ.
После приостановления Российской Федерацией действия ДОВСЕ были продолжены консультации с западными партнерами по восстановлению его жизнеспособности. Страны НАТО в качестве отправной точки для диалога с Россией выдвинули концепцию «параллельных действий» (некоторые члены альянса приступают к ратификации Соглашения об адаптации, а Россия принимает определенные меры в отношении своего военного присутствия в Приднестровье и на бывшей российской военной базе в населенном пункте Гудаута, Абхазия). Увы, после российско-грузинского вооруженного конфликта 2008 г. этот сценарий стал совершенно нереалистичным. В 2011 г. США и те государства – участники ДОВСЕ, которые являются их союзниками и партнерами, приостановили выполнение своих обязательств по ДОВСЕ в отношении России.
Наконец, в последнее время Москва и Вашингтон обменялись взаимными обвинениями в нарушении советско-американского Договора о ракетах средней дальности, и само существование РСМД, таким образом, находится под вопросом. В июле 2014 г. в своем послании президенту РФ В. Путину президент США Б. Обама фактически обвинил российскую сторону в нарушении положений данного договора, а именно в испытании крылатой ракеты наземного базирования типа Р-500, чей радиус действия больше разрешенного договором лимита в 500 км. Американская сторона также заявила, что новая российская межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) типа Р-26 «Рубеж» является баллистической ракетой средней дальности.
В свою очередь, Москва с конца 1990-х годов неоднократно указывала на создание в США «ракет-мишеней для испытаний систем ПРО», представляющих собой полноценные ракеты средней дальности без боевого оснащения. Также вопросы вызывает постройка в Румынии пусковых установок для противоракет Standard Missile SM-3, копирующих универсальные корабельные пусковые установки Mk-41. Из этих установок могут запускаться стратегические крылатые ракеты «Томагавк». Нарушением Договора РСМД российская сторона считает и осуществляемое Соединенными Штатами на протяжении долгих лет производство и применение ударных беспилотных летательных аппаратов, которые по своим техническим характеристикам подпадают под содержащееся в договоре определение крылатых ракет наземного базирования.
И дело даже не только в том, что за последние годы прекратили свое действие или оказались под угрозой важнейшие разоруженческие соглашения, которые справедливо рассматривались в качестве столпов всей системы контроля над вооружениями2. В настоящее время не ведутся переговоры о дальнейших сокращениях вооружений ни в российско-американском, ни в многостороннем форматах. В худшие периоды холодной войны, по крайней мере после 1969 г., переговоры между Москвой и Вашингтоном об ограничении стратегических вооружений велись практически непрерывно. Перерыв в этих переговорах в течение полутора лет, между осенью 1983 г. и весной 1985 г., вызванный кризисом из-за так называемых «евроракет», рассматривался тогда как величайшая угроза миру. В настоящее время, однако, после подписания в 2010 г. Пражского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) никаких переговоров между Россией и США об ограничении стратегических вооружений не ведется вот уже семь лет.
Как следствие вместо серьезных переговоров мы имеем российско-американскую «мегафонную дипломатию», которая сводится к обмену взаимными обвинениями в нарушении тех разоруженческих договоров, которые еще пока действуют. Так, в апреле 2017 г. был опубликован доклад Государственного департамента США о соблюдении и выполнении договоров в области разоружения, контроля над вооружениями и нераспространения, в котором содержатся многочисленные обвинения в адрес России в невыполнении Договора РСМД, ДОВСЕ, российско-американского соглашения по оружейному плутонию и некоторых других [2017 report.., 2017].
Ответ со стороны российского МИДа не заставил себя ждать. Москва обвинила Вашингтон в том, что «безоглядное формирование системы ПРО США самым неблагоприятным образом сказалось на системе международной безопасности, значительно осложнило отношения не только в Евро-Атлантическом, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, превратилось в одно из наиболее серьезных препятствий на пути дальнейшего поэтапного ядерного разоружения, создавая опасные предпосылки для возобновления гонки ядерных вооружений» [Комментарий МИД.., 2017]. Что касается Договора РСМД, то и по данному вопросу формулировки российского внешнеполитического ведомства далеки от дипломатических: «Уже долгие годы США просто игнорируют российские серьезные озабоченности, имеющие прямое отношение к выполнению американской стороной Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности» [Комментарий МИД.., 2017].
Нельзя сказать, что лидеры великих держав, и прежде всего российские и американские руководители, не пытались исправить сложившуюся ситуацию. Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), подписанный 8 апреля 2010 г. президентами Д. Медведевым и Б. Обамой в Праге, был попыткой приостановить эрозию механизма контроля над стратегическими вооружениями. Этот договор предусматривает, что через семь лет после вступления его в силу каждая из сверхдержав будет иметь на вооружении по 1550 развернутых термоядерных боезарядов и 700 единиц для развернутых МБР, развернутых баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и развернутых тяжелых бомбардировщиков. Выполнение всех положений этого договора приведет к тому, что сверхдержавы сократят размеры своих стратегических ядерных арсеналов приблизительно в 10 раз по сравнению с рубежом 1980–1990-х годов. Увы, пражский успех не позволил переломить сложившуюся тенденцию к деградации контроля над вооружениями.
Самый свежий пример – Указ Президента Российской Федерации от 31 октября 2016 г. «О приостановлении действия Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки об утилизации плутония, заявленного как плутоний, не являющийся более необходимым для целей обороны».