Улучшение качества труда и человеческого капитала требует серьезного реформирования сфер образования и здравоохранения, а значит и соответствующей переориентации инвестиционных потоков. Проблема может быть решена с помощью целенаправленных инвестиций в человеческий капитал. При распределении бюджетных расходов приоритет должен отдаваться, в первую очередь, тем направлениям, которые связаны с накоплением человеческого капитала, необходимо также заботиться о повышении эффективности расходов, создавать стимулы для получения образования и использования высококвалифицированных специалистов в отраслях экономики.
Огромная роль в этом принадлежит профессиональному образованию. При этом, как показывает зарубежный опыт, отсутствие или недостаточное развитие государственной системы профессионального образования во многих высокоразвитых странах восполняется наличием особых структурных подразделений по производственному обучению персонала в крупных фирмах, и тщательно разработанной системы подготовки с учетом специфики и потребностей конкретного производства. Расходы на внутрифирменное обучение, как правило, коррелируют с расходами на НИОКР. Если в развитых странах преимущественным источником финансирования НИОКР выступают промышленные фирмы (например, в США на их долю приходится 67–70% совокупных ассигнований), то в России доля промышленности находится на уровне 6–10% всех расходов на НИОКР, что говорит о низкой наукоемкости производства, замедленном обновлении оборудования и о недопустимо низком уровне квалификации рабочих [15, с. 27].
Следует сказать два слова и о проблеме трудовой миграции, которая в силу своей специфики зачастую оказывается вне сугубо экономических исследований, но не должна ускользать от внимания при рассмотрении экономических проблем развития. Вопрос этот нередко рассматривается довольно поверхностно с точки зрения потребности в рабочей силе, а также благоприятного или неблагоприятного отношения к нему со стороны коренного населения, между тем как его значение и последствия значительно глубже и серьезнее.
Большинство демографических прогнозов по России фиксируют однозначную тенденцию сокращения абсолютной численности населения и численности населения трудоспособного возраста. Экономический аспект этой проблемы состоит в том, что страну может ожидать дефицит трудовых ресурсов, интенсивное старение населения. Решению проблемы могут способствовать комплексные меры демографической политики, направленные на стимулирование рождаемости, поддержку семьи, а также сокращение смертности. К мерам той же направленности можно отнести и продуманную миграционную политику, состоящую в привлечении квалифицированных и необходимых категорий мигрантов.
В настоящее время трудовая миграция представляет значительное по масштабам и последствиям явление. На российском рынке труда иностранные трудовые мигранты востребованы, прежде всего, как работники низкой квалификации в строительстве, сельском хозяйстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и на транспорте. С точки зрения сиюминутных интересов легальная трудовая миграция имеет ряд позитивных социально-экономических эффектов для России как принимающей страны. Согласно оценкам, трудом рабочих-мигрантов создается 8% ВВП России [21, с. 31]. Мы не берем здесь примеров другого рода, связанных с трансфертом технологий и методов управления с помощью иностранного менеджмента, занятого в банковском сегменте, страховании, коммерции, промышленности.
Острота демографической проблемы в России побуждает к серьезному переосмыслению ситуации, поиску технологических решений, адекватных современному этапу развития инновационной экономики. Однако и здесь в наличии готовый и простой выход, сходный по своим последствиям с «голландской болезнью» ресурсной экономики – приток фактически неограниченной и дешевой рабочей силы из стран с низким уровнем доходов. Отрицательные последствия использования дешевой рабочей силы из-за рубежа, помимо острых социальных и гуманитарных аспектов, а также коррупционной составляющей этой проблемы, состоят в том, что сохраняется возможность для экономики существовать без роста производительности труда, без замещения капиталом труда и соответствующих инвестиций, без технологического прогресса, без инноваций. Это экономика, где нет внутренней потребности в инновациях, а есть попытки их внедрения за счет административного давления сверху. Но весь опыт плановой экономики уже продемонстрировал бесплодность такого подхода.
Вред, оказываемый неограниченным притоком дешевых ресурсов труда, оказывается, по меньшей мере, двояким. Во-первых, это его влияние на экономику, ее инновационность и эффективность. И, во-вторых, это последствия с точки зрения мотивации труда и трудовой морали.
Приток дешевой рабочей силы подавляет стимулы к замещению капиталом труда и, следовательно, служит препятствием для технического прогресса, перевооружения производства и роста производительности труда. Барьеры, ослабляющие стимулы к инновациям, имеют место тогда, когда ожидания полезности внедрения инноваций низки по сравнению с альтернативными возможностями выбора [6, с. 140]. Дешевизна ресурсов представляет именно такой отрицательный фактор. Особенно наглядно это проявляется в коммунальном хозяйстве и строительстве. Приток гастарбайтеров, безусловно, снижает в среднем качество труда, не говоря о его производительности («среднее по больнице»). Зачастую убедиться в этом можно даже с помощью самого поверхностного наблюдения. Одновременно экономика страны лишается платежеспособного спроса, который она генерирует, потому что он (в той или иной мере) выводится за границу в виде денежных переводов, поступающих от трудовых мигрантов (как через официальные, так и через неформальные и не учитываемые каналы), что также препятствует развитию производства и потребления внутри страны. В 2010 г. объем денежных переводов из России в различные страны составил 12,8 млрд долл. США, в том числе 11,1 млрд долл. направлены в страны СНГ [21, с. 33].
В то же время более эффективное использование собственных трудовых ресурсов могло бы снизить потребности России в иностранной рабочей силе. Ведь все это происходит на фоне исчезновения сельских поселений и усиливающейся миграции из малых городов. Ученые полагают, что в течение ближайших 20 лет из малых городов России может высвободиться порядка 15–20 млн человек [1]. Какая судьба предстоит этому ресурсу – борьба за существование или превращение в двигателя экономического роста – важнейший вопрос, связанный, в том числе, с готовностью крупных городов к его принятию, ассимиляции и качественному использованию. Решающим фактором должно стать воспитание и образование креативного и талантливого младшего поколения, умение привлекать и использовать квалифицированных профессионалов.
Фактор дешевизны национальных ресурсов труда имеет свойство истощения в результате общего подъема экономики и уровня жизни, что происходит сегодня в Китае и заставляет его искать новые модели роста и конкурентоспособности на основе тех же инноваций. Этого нельзя сказать о ресурсах, притекающих извне, поскольку этот источник может быть достаточно долговременным, а при отсутствии притока капитала это означает замораживание и даже возможную деградацию существующих методов производства. При наличии благоприятного инвестиционного климата и эффективных стимулов для привлечения капитала ресурсы рабочей силы, напротив, служат предпосылкой и стимулом для инвестиционной активности, организации новых производств и успешной конкуренции на мировых рынках. Это достаточно наглядно показывает пример Китая. Однако условием такой модели является развитие профессионального образования и переподготовки персонала. В противном случае неквалифицированная рабочая сила вольется в наименее продуктивные отрасли и сферы экономики и послужит фактором торможения их перевооружения и модернизации.