- Это уже сделано, - лаконично ответил Дегре. - Я нашел этого бывшего офицера. Он признался в конце концов, что утопленник пришелся очень кстати, чтобы можно было выпутаться из скверной ситуации и что у этого утопленника было очень мало общего с бежавшим узником.
- Да, конечно, - проговорила Анжелика, загораясь надеждой. - Значит, надежнее будет другой след - тот прокаженный нищий?..
- Кто знает?
- Надо поехать в Понтуаз и расспросить монахов этой маленькой обители, где он появлялся.
- Уже сделано.
- Как же?
- Если все рассказывать... Я воспользовался случаем - там, в тех местах, следовало произвести допрос, и заехал в этот монастырь, чтобы потрясти их колокола.
- О, Дегре, вы поразительный человек!
- Сидите на месте, - хмуро отозвался он. - Ничего особенного я там не узнал. Аббат рассказал мне почти то же, что мушкетерам, которые расспрашивали его. Но один старенький монах, занимающийся лечением братии, которого я нашел в саду, среди лекарственных растений, вспомнил важную подробность. Охваченный жалостью к несчастному, он хотел смазать бальзамом его язвы и вошел в сарай, где изнуренный бродяга то ли спал, то ли прощался с жизнью. «Это был не прокаженный, - сказал монах. - Я поднял тряпку, которой было закрыто его лицо. На нем не было язв, оно было все в глубоких шрамах».
- Значит, это был он! Не правда ли, это был он? Но почему он оказался в Понтуазе? Неужели он хотел вернуться в Париж? Какое безумие!
- Безумие, которое такой человек, как он, мог совершить ради такой женщины, как вы.
- Но у ворот города следы его теряются. - Анжелика в лихорадочной спешке бросилась перелистывать бумаги. - Говорят все же, что его видели в Париже.
- Это мне кажется невероятным! Он же не мог туда пробраться. Ведь после его бегства были отданы строжайшие приказы о наблюдении за всеми входами в город. Потом обнаружение утопленника в Гассикуре и отчет Арно де Каллистера положили конец тревогам. Дело закрыли. Для очистки совести я еще порылся в архивах. Ничего, сюда относящегося, нигде не обнаружилось.
Тяжелая тишина легла между ними.
- Это все, что вам известно, Дегре?
Полицейский прошелся несколько раз по комнате прежде чем ответить:
- Нет! - Он прикусил трубку и пробормотал сквозь зубы:
- Известно...
- Что же? Скажите!
- Ну, ладно. Вот что: года три назад или чуть больше пришел ко мне один человек, священник, с глазами цвета расплавленного свинца на лице цвета церковной свечки, один из тех, кто сам едва дышит, но стремится спасти весь мир. Он хотел знать, тот ли я Дегре, который в 1661 году был назначен адвокатом на процессе графа Пейрака. Он тщетно разыскивал меня среди моих коллег во Дворце правосудия и с большим трудом узнал под мрачным обликом полицейского. Удостоверившись, что я действительно бывший адвокат Дегре, он назвал свое имя. Это был отец Антуан из ордена, созданного Венсанном де Полем. Он был тюремным священником и в этом звании провожал графа де Пейрака на костер.
В памяти Анжелики всплыл силуэт маленького священника, сидевшего, словно окоченевший кузнечик, возле углей костра.
- После множества оговорок он спросил, не знаю ли я, что стало с женой графа де Пейрака. Я отвечал, что знаю, но хотел бы прежде узнать, кто интересуется ею, женщиной, чье имя все уже забыли. Он очень смутился и сказал, что часто думал об этой несчастной, всеми покинутой женщине, молился за нее и желал бы, чтобы судьба стала к ней милосерднее.