- Вы сами согласились сесть на моего коня, сами выстрелили из лука, монеткой вызвали из кустов музыкантов. А теперь отказываетесь танцевать.
Музыка зазвучала немного громче, словно музыканты тоже приглашали Мадлен Ламартин к танцу. И женщина, еще не успев сообразить, что делает, подала руку виконту. Тот тут же принял ее, и они двинулись в танце.
Мадлен двигалась, словно бы загипнотизированная, а Анри Лабрюйер вел ее медленно и в то же время уверенно, не давая сбиться с такта, ведь волнение словно оглушило Мадлен, и звуки инструментов доходили до нее, словно из тумана. Шелест листвы, ласковое солнце, щебетание птиц навевало приятные мысли, и Мадлен
Уже было совсем забыла о письме, как внезапно музыка смолкла, и виконт остановился.
- Мадам, прошу вас к столу. Надеюсь, вы не откажетесь?
Мадлен стояла и слышала, как бешено бьется ее сердце.
- Вы лишили меня покоя, виконт.
- Простите, мадам, но это как раз и входило в мои планы.
- Нет, вы не понимаете меня, вы мешаете мне жить. Жизнь в деревне лишилась для меня своего милого единообразия.
- Вы преувеличиваете мои возможности, мадам.
- Ничуть.
- А я говорю, преувеличиваете.
- Можете оставить меня в покое, виконт? - взмолилась мадам Ламартин.
- Я бы рад, - пожал плечами Анри, - но ваша красота влечет меня к себе.
- Так вы по-прежнему утверждаете, что любите меня? - глаза Мадлен зло сузились. Анри оставался невозмутим.
- Да, мадам.
- Поклянитесь!
- Чем я могу поклясться?
- Самым дорогим для вас.
- Дороже любви к вам у меня ничего нет. Так вот, я клянусь ею, что люблю вас, - улыбка Анри была довольно нахальной.
- Вы клятвопреступник! - воскликнула Мадлен, выхватывая из-за отворота рукава письмо.
- Вы заготовили мне послание? - виконт протянул руку, желая взять лист.
- Нет, месье, лучше сядьте и выслушайте-ка то, что мне известно о вас.
Анри послушно уселся в кресло, закинул ногу за ногу и со скучающим видом принялся слушать.
- Вы, виконт, соблазнили более двухсот женщин и всем им клялись в любви, как мне сейчас. Это правда?
- Вам решать, мадам.
- Вы невыносимы, виконт, я начинаю склоняться к мысли, что это правда.
- От этого моя любовь не делается ни слабее, ни сильнее. Пусть даже я соблазнил двести женщин, пусть даже я клялся им в любви, но вы, мадам, верите?
- Во что?
- В то, что я люблю.
- Я не могу решать за вас, виконт.
- Но я-то говорю, что люблю.
- Это какое-то сумасшествие!
- Возможно.
- Но тут написано, что вы бесчестный человек.
- Написать можно все, что угодно.
- Но я верю этому письму.
- Кто его написал? - виконт вскочил и подбежал к Мадлен, та сложила письмо вчетверо и спрятала за отворотом рукава.
- Я не могу вам этого сказать.
- Ну что ж, возможно, это кто-нибудь из обманутых мужей.