Голосом, срывающимся от волнения, летчик доложил, что с соседними аэродромами и командованием связь пропала. Тогда Соловьев попросил послать вертушку облететь окрестности и разведать обстановку в районе областного центра. А секретариату – собрать военных и правоохранителей…
– Дзинь! – оглушительно прозвенел телефон, Соловьев вздрогнул, по спине прошла волна ледяного озноба. Ломая в себе проклятое чувство боязни, повернулся, несколько секунд смотрел на телефонную трубку, словно это не творение человеческих рук, а ядовитая гадюка, подошел к столу.
– Да? – замолчал, слушая невидимого собеседника. – Понял! Благодарю!
Нервно прошелся от стола к двери, рухнул в кресло. Черты лица буквально плыли, один за другим пробегали по нему: восторг и ужас и, снова восторг. Наконец, выдохнул воздух, высоко вздымая плечи. Лицо привычно окаменело. Тщательно подравнял аккуратно сложенные на столе документы, поднялся и направился на выход.
Соловьев остановился в небольшой приемной, обставленной в современном офисно-деловом стиле, каких на просторах от Смоленска до Владивостока тысячи. Военные и правоохранители кучковались по группкам и тихо переговаривались, гадая о причинах срочного сбора. Отдельно – оба командира пограничных частей вместе с заместителем начальника городского отдела ФСБ в «гражданке», начальник отдела, как всегда занят, и он представлял службу вместо него. Рядом сверкали большими звездами на погонах полицейские: начальник горотдела вместе с начальником отдела по борьбе с оборотом наркотиков. С ними главный таможенник с руководителем службы судебных приставов и пожарный, отдельно два командира воинских частей с военным комиссаром – полковника Гришаева еще не было. И если группы «военных» состояли из приехавших издалека «варягов», то в «полиции» в основном местные, знавшие друг друга чуть ли не со школьных времен.
При виде главы города недружно поздоровались.
– Здравствуйте! – мэр небрежно бросил в ответ и подошел к углу, где напротив окна за компьютерным столом самого казенного вида сидела секретарь. – Все собрались?
Голос обычный, спокойный.
Крашеная брюнетка, похожая на секретаршу в левой конторе, отрицательно покачала головой.
– Нет командира вертолетного отряда, – на правах старой сотрудницы из времен первого периода управления городом Соловьева, она могла многое себе позволить. Взгляд упал на настенное зеркало. Как она? Вроде все хорошо.
– Виктор Александрович! Правда, что город куда-то перенесло? – отрывисто хохотнула, – Представляете какую чушь люди говорят? Ох люди, люди, чего только не придумают!
Женщина похоже, сильно нервничала поэтому тараторила без умолку.
Мэр недоуменно уставился, нахмурился. Как же стремительно слухи разносятся по городу! Поколебавшись, ответил:
– Да, перенесло похоже… – хотел еще что-то сказать, но сдержался.
Женщина ахнула, закрыла руками скривившийся в гримасе ужаса рот. Толпящиеся в приемной люди замерли, потом раздался изумленный возглас.
Глава города повернулся. Взгляд остановился на стоявшем в стороне крепко сложенном мужчине с короткой стрижкой в возрасте слегка за тридцать. Многократно перебитый нос делал его похожим то ли на бандита, то ли на боксера.
– Володя, давай за мной! – и направился на выход.
Мужчина кивнул и двинулся следом, в паре шагов за Соловьевым. Официального статуса у него не было, но во всех поездках он сопровождал Виктора Александровича и, поэтому считался неофициальным телохранителем городского главы. Кто платил за это, никто не знал, но лицо он был приближенное к градоначальнику и его откровенно побаивались. Виктор Александрович остановился у дверей, обернулся, снова оглядел обалдевших военных и полицейских, криво усмехнулся и вышел из приемной.
Бездельников, таскающихся по разным митингам и демонстрациям, кроме санкционированных властью, Соловьев искренне считал людьми никчемными. Поэтому вышел из старинного здания администрации с видом грозным и непреклонным и таким же настроением. Яркое весеннее солнце хлестануло по глазам. На мгновение опустил взгляд, замедлив шаг. Звонко громыхнула, закрываясь за охранником, массивная дверь. Звук заставил оратора повернуться.
Оратор поперхнулся на полуслове, рука с мегафоном упала. На узких, плохо выбритых губах зазмеилась виноватая и заискивающая улыбка, отшатнулся, словно хотел затеряться среди митингующих.
Толпа разномастно одетых горожан заметила мэра, люди замолчали и уставились на него кто со злобой, кто с интересом, но все с ожиданием: что-то будет?
Аккуратно обходя неглубокие лужи, из которых сизые голуби, распушив перья, с достоинством пили воду, Виктор Александрович подошел почти вплотную к окончательно смешавшемуся заводиле.
– Здравствуй, Иван Алексеевич! – по жестким губам мэра скользнула немного презрительная улыбка, – Опять бузишь? Не надоело?
Расплескивая лужи в мелкие, леденящие капельки, мимо пролетали легковые автомобили, водители с интересом поглядывали в сторону толпы, но у всех дела и, машины мчались дальше. Прохожие останавливались, вливались в толпу. Заводила с растерянным видом оглянулся на смотрящих на него с надеждой соратников. Взгляды придали ему силы.
– Этна… Здрасте и вам… – невнятно, словно во рту каша, прошепелявил оратор и бросился в атаку, – А расскажи Виктор Александрович народу – тут вновь посмотрел на обступивших людей и продолжил с каждой секундой крепнущим голосом – что за беспорядки вокруг? Почему нет связи с областным центром? Почему нет телевидения? Почему вернулись междугородные автобусы? Видишь сколько вопросов к тебе? Мы тебя выбрали, – остановился и указал рукой на обступивших людей и почти прокричал, – этна народ спрашивает, почему безобразия допускаешь!
Толпа громким и невнятным, но одобрительным гулом поддержала предводителя, люди выжидательно смотрели на главу города. Испуганная криками стая голубей взлетела с асфальта, закружила в круговороте над площадью.
Виктор Александрович мысленно поморщился, глубоко внутри появилось раздражение, но на лице по-прежнему маска вежливого внимания. «Достал. И как с такой дикцией служил замполитом? Я бы и близко к солдатам не подпустил». Но вокруг стояли люди и ждали ответа, и, хотя объяснять не очень хотелось, но пришлось. Заговорил спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию речи:
– Вы, Иван Алексеевич не шумите. Мы работаем и выясняем что произошло. С Горки вылетел вертолет, когда он вернуться, тогда и узнаем, что за чертовщина вокруг, – помолчал, раздумывая, стоит ли это говорить, но потом решил, что скрывать глупо. Все равно рано или поздно рассказать придется, – Но уже известно, то ни областного центра, ни ближайших городов и деревень он не обнаружил. Зато нашел кучу стойбищ, как у северных народов.
Иван Алексеевич изумленно ахнул, ладонь с траурными каемочками под ногтями на миг прикрыла рот. Нервно оглянулся вокруг. На него смотрели десятки испуганных и умоляющих глаз. Он не мог не оправдать их надежд.
– Ты власть этна! Как ты… как ты мог допустить это! – воскликнул, от волнения давая петуха.
Виктор Александрович посмотрел на собеседника словно на дите малое, досадливо поморщился. Сейчас работать надо, а тут приходится с этим балбесом объясняться.
– Я тебе не господь бог и не контролирую природные явления, так что претензии предъявляй к Всевышнему или к природе, уж не знаю, верующий ты или нет, – ответил жестко и перевел взгляд на притихшую толпу, – От имени администрации я заверяю, что мы предпримем все возможные меры, чтобы избежать катастрофы, хотя сразу предупреждаю, что будет нелегко, и я потребую дисциплины и работы. Строжайшей дисциплины и напряженной работы! Тогда все у нас получится!