Но они могли воздержаться от упоминания. Ради сохранения тайн разрешалось хранить молчание, хотя можно было догадаться, что человек о чем-то умалчивает.
Уже не первый раз сегодня, осознала Эйла, ей вспоминается Клан. Вождь Девятой Пещеры, брат Джондалара, напомнил ей Брана, вождя вырастившего ее Клана. И она с удивлением задумалась о том, почему родня Джондалара навевает ей воспоминания о Клане?
— Вы, наверное, проголодались, — сказала Мартона, окинув взглядом обоих прибывших путешественников.
Джондалар улыбнулся.
— Да. Я голоден! Мы перекусили лишь рано утром. Мне не терпелось добраться сюда, и мы были уже так близко, что я не захотел устраивать привал.
— Если вы уже принесли все вещи, то отдохните немного, пока я приготовлю вам что-нибудь поесть. — Мартона подвела их к низкому столу, показала на удобные для сидения подушки и налила в чашку каждому из них темно-красный напиток из бурдючка. Она оглянулась. — Что-то я не вижу твоего четвероногого друга, Эйла. Насколько я поняла, ты ведь привела его сюда. Может, его тоже надо накормить? Чем он питается?
— Обычно я кормлю его, когда мы сами едим, но он может и сам поохотиться для себя. Я привела его сюда, чтобы он узнал, где будет его место, но когда ходила за вещами к лошадям, он решил остаться с ними. Обычно он занимается, чем хочет, если не нужен мне, — сказала Эйла.
— А как он узнает, что нужен тебе?
— Она зовет его особым свистом, — пояснил Джондалар. — И свистом также мы подзываем лошадей. — Он поднял чашку, попробовал и, улыбнувшись, одобрительно вздохнул. — Ну вот, теперь я осознал, что пришел домой. — Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза и посмаковал напиток. — Мама, из каких фруктов оно сделано?
— В основном из тех круглых ягод, что висят гроздьями на длинных лозах, растущих на южных, защищенных от ветра, склонах, — пояснила Мартона специально для Эйлы. — В нескольких милях к юго-востоку отсюда есть одно такое местечко, туда я обычно и наведываюсь. Несколько лет ягоды росли там плохо, но пару лет назад у нас случилась довольно теплая зима, и к осени созрели отличные грозди с крупными и сочными ягодами, сладкими, но не приторными. К ним я добавила немножко ягод бузины и черносмородинового сока, но не очень много. В итоге вино всем очень понравилось. Оно получилось немного крепче обычного. Однако небольшой запас мне все-таки удалось сохранить.
Поднеся чашку к губам, Эйла для начала понюхала аромат фруктов. Напиток оказался терпким и резким, с кислым вкусом, совсем неожиданным для такого ягодного аромата. Она также ощутила его алкогольную крепость, которую впервые узнала, попробовав березовую бражку Талута, вождя Львиного стойбища, но этот напиток скорее напоминал перебродивший черничный сок, который заготавливали Шарамудои, хотя тот был слаще, насколько она помнила.
Эйле сначала не понравился терпкий алкогольный привкус Талутовой бражки, но поскольку остальные обитатели Львиного стойбища пили ее с видимым удовольствием, а Эйле хотелось стать похожей на них, она заставила себя выпить напиток. Со временем она привыкла к его вкусу, хотя подозревала, что причина, по которой люди любят его, не столько во вкусноте, сколько в крепости, или, вернее, в его опьяняющем воздействии. От слишком большого количества выпитого у нее начинала кружиться голова, и она становилась слишком дружелюбной, но некоторые люди становились грустными или сердитыми, а некоторые даже впадали в отчаяние.
Вкус вина Мартоны, однако, показался ей более приятным. Трудноуловимые ингредиенты совершенно необычным образом изменили обычный вкус ягодного сока. Такой напиток она, наверное, сможет полюбить.
— Очень вкусно, — сказала Эйла. — Я не пробовала когда-то ничего… никогда не пробовала ничего подобного, — поправилась она, испытывая легкое смущение.