Когда два саженца принялисьи
бурно пошли вверх ивширь,отец,возвращаясьдомой,останавливалсяи
здоровался с деревьями, как с людьми, осторожно пожимая двумя пальцамиих
большие листья. Если кто-тозамечалэто,отецделалвид,чтощупает
листья, аеслирядомникогонебыло,онподолгу,тихоиласково,
разговаривал с деревьями. То дерево, которое было шире и ниже, считалось у
него женщиной, а длинное, чуть заваленное на один бок-мужчиной.Вихрь
несколько раз слышал, как отец шепталсясдеревьями,спрашивалихпро
жизнь, жаловался на свою и внимал подолгу, что они емуотвечали-шумом
листвы своей.
Воспоминания не мешали Вихрю думать: то,чтоонвспоминал,медленно
проплывало у него перед глазами, становясь некоей зримой связью с домом, с
тем, что отныне стало прошлым. А думал он сейчас о настоящем, отом,что
случилось этой ночью с товарищами. - Он перебирал все возможные варианты -
худшие сначала, а потом, постепенно, самые благоприятныедлячленовего
группы.
"Видимо, нас разбросал ветер, - думал Вихрь. - Стрельбуядолженбыл
услыхать,потомучтоветербылнаменя,аонипрыгалипервыми,
следовательно, они приземлились в том направлении, откуданалеталветер.
Вихрь, - усмехнулся он, - налетал вихрь... Глупая кличка, просто наманер
Айвенго,правослово...НадобыловзятькличкуВетер-хотьбез
претензий".
Он остановился - толчком - и замер.Впередиасфальтбылперегорожен
двумярядамиколючейпроволоки,подходившейвплотнуюкполосатому
пограничному шлагбауму. Вдоль шлагбаума ходил немецкий часовой. Наопушке
леса темнела сторожевая будка. Из трубы валил синий дым - клубами, ластясь
к земле: видимо, печку только-только растопили.
Несколько мгновений Вихрь стоял, чувствуя,каквсетелоегосводит
тяжелое, постепенно пробуждающеесянапряжение.Потомонсталмедленно
приседать. Он знал лес. Еще мальчишкой онпонял,чтонетничегоболее
заметного в лесу, как резкое движение. Зверь бежитчерезчащобу,иего
видно, но вот он замер - и исчез, до тех пор исчез, пока снованевыдаст
себя движением.
Вихрь лег на землю, полежал таксминуту,апотомсталпотихоньку
отползать в лес. Он забрался в чащобу,повернулсянаспину,закурили
долго смотрел на причудливое переплетение черных веток над головой.
"Видимо, я вышел к границе рейха с генерал-губернаторством, сПольшей.
Иначе-откудаграница?По-видимому,мывыбросилисьмногозападнее
Кракова, значит, патрулей здесь до черта. Хреново!"
Вихрь достал карту, расстелил ее на траве и, подперев голову кулакомс
зажатой в нем папиросой, стал водить ногтем мизинца по шоссейнымдорогам,
ведшим из Кракова: одна на восток, другая в Закопане, третьявСилс-зию,
четвертая на Варшаву.
"Точно. Это дорога на Силезию. В километре отсюда - территория третьего
рейха, мать его так.