– Два ноль, – залилась женщина весёлым смехом. – Ещё один миф о воспитанности чопорных англичан повержен!
– Ну, что же ты брат меня позоришь, – укоризненно, с лёгкой иронией пожурил питомца Леонид Евгеньевич. – Продался за пару колбасок, где же это видано, такое поведение воспитанной собаки.
Терьер теперь же виновато спрятался за ногой хозяина и хитро посматривал в сторону незнакомки, видимо благоразумно рассчитывая получить от неё и оставшиеся вкусняшки. Женщина предложила, чтобы больше не испытывать терпение Принца Уэльского, отдать ему оставшиеся лакомство и отпустить погулять. Что они и сделали. И терьер, отпущенный хозяином с поводка, стал по заведённой привычке крутить восьмёрки между чугунными стойками парковых фонарей и барахтаться в уже намокшем от влаги снегу, подымая искромётные снежные брызги, пугая стайки сизых голубей, собравшихся на водопой у первых проталин на асфальтовых аллеях сквера, и редких прохожих, впрочем, далеко не отдаляясь от скамейки с новой знакомой.
– Наверно нам уже пора познакомиться, – предложила незнакомка. – Так как наши встречи из случайных уже переходят в разряд регулярных, а я с незнакомыми мужчинами, как порядочная дама, не разговариваю.
– Давайте по праву старшего, я начну первым. Меня зовут Леонид Евгеньевич, – в едином порыве отрапортовал отставной бухгалтер, – мне шестьдесят три года, я вдовец и уже на пенсии. Как говорится, теперь совсем один, как перст.
– А меня зовут, Виолетта Микко Виртанен. – и увидев явное изумление нового знакомого пояснила, – Отец мой был по национальности финн, а так как имя его в финском языке не склонялось, то и в русской транскрипции, в качестве моего отчества, записано также. Так что с первого раза, на слух, все принимают Микко за фамилию и это немного вносит путаницу в понимание истинного смысла, – представилась незнакомка. Её голос был приятным на слух, негромким, с бархатной интонацией и небольшим намёком на финский акцент, с неким затягиванием гласных звуков и упором на сдвоенные согласные. – Я вдова. И уже тоже на пенсии, если вас это интересует. Работу оставила совсем недавно. Ну, возраст мой вы сами видите, мне тоже почти под шестьдесят и кокетничать тут к сожалению не чем.
– Не может быть, – искренне изумился Леонид Евгеньевич такой откровенности незнакомки. – Я вообще-то подумал, что вам нет и пятидесяти. И очень, знаете ли стеснялся, прилично ли, что такой старик как я, вдруг заговорит с такой молодой и красивой женщиной.
– Теперь я понимаю, что после моего опрометчивого признания, камень с души у вас упал, – пошутила Виолетта Микко и благодушно рассмеялась.
Они просидели за разговорами на скамейке около часа. И это час пролетел для Леонида Евгеньевича как одно мгновение. Мимо спешили с обеда на работу служащие городской Думы и шли по своим делам простые горожане, пробегали играя в снежки школьники и молодые матери провозили коляски со своими новорождёнными малышами, принимающими первые солнечные ванны после долгой и тёмной зимы. Двое на скамейке говорили и говорили, и никак видимо не могли выговориться. Леонид Евгеньевич сам удивлялся как ему просто и легко давалось общение с этой совсем незнакомой недавно ему женщиной. Отставному бухгалтеру не приходилось стараться казаться лучше или хуже, слова и мысли возникали сами собой, естественно и непринуждённо. Истосковавшись по женскому вниманию и отзывчивому слушателю, Леонид Евгеньевич рассказывал Виолетте о своей прошлой работе, о выходе на пенсию, своём одиночестве и теперешней их жизни с Принцем Уэльским.
– А что значит в переводе ваша фамилия? – спросил он. – Это так необычно и красиво, Виртанен.
– Ну, во-первых, для финов это вполне обычная и распространённая фамилия, – поправила собеседника Виолетта Микко, – также как для нас допустим Иванов или Петров. А в переводе звучит конечно довольно ласково и романтично, – маленький ручей. Я в замужестве не захотела брать фамилию мужа, у него она оказалась Громов. Хотя признаюсь, Громов тоже звучит не плохо, во всяком случае громко. Сразу вспоминается фильм «Угрюм-река», безответная любовь, гордый черкез с бородой и тайга. Но было бы совсем странно и неуместно это сочетание, Виолетта Микко Громова, не правда ли?
– Действительно, – согласился Тычина, – немного странно. – Вопросов после этого к новобрачной наверно стало бы больше. А кем, извиняюсь, работал ваш муж?
– Мой муж полковник авиации, – с явной гордостью сообщила женщина. – Правда ведь, романтично? Мы жили в посёлке Заозёрном и муж служил в должности командира полка дальней авиации. Ещё бы немного и его бы забрали в Москву, на повышение в штаб армии.
– И что же случилось? – удивился Леонид Евгеньевич. – Он разбился на самолёте при выполнении очередного полёта?
– О нет, зачем вы так, – вздохнула явно слегка обескураженная неуместной шуткой нового знакомого Виолетта. – Всё намного прозаичнее, случился инфаркт и пока его везли из полка до Мурманска, Анатолий скончался по дороге, в скорой. Хотя муж являлся командиром полка, он много летал сам, для дальней авиации это свойственно.
– Извините, – попросил прощения Тычина за невольную бестактность, увидев непроизвольные слёзы на глазах женщины, которые видимо вызвали нахлынувшие на неё воспоминания.
– Что уж теперь поделаешь, прошлого не вернёшь, – Виолетта Микко вытерла глаза платком из сумочки и оставив его в руках продолжила. – Ведь я вышла за Толю, когда он только закончил лётное училище и получил свои первые лейтенантские звёзды и первое назначение из Оренбурга в Казахстан. А я в то время оказалась в Оренбурге на практике, после окончания института Инженеров Водного транспорта в Ленинграде. Раньше, ведь сами знаете, куда распределяли туда и ехали, особого выбора не предоставлялось. Так что, до Заозёрного, мы с Анатолием Геннадьевичем помотались по гарнизонам всей страны. Это уже потом, когда муж стал полковником, полк мы выбирали сами, поближе к Мурманску, к моим родителям.
– А ваши дети, Виолетта? Мне можно к вас так называть? – спросил Леонид Евгеньевич и после благосклонной улыбки Виртанен продолжил, – У вас есть дети и где они теперь живут?
– Да, что там, конечно давайте перейдём на ты, к чему эти условности. Есть дочь, Анжелика, – ответила женщина немного погрустнев. – У нас в последнее время сложились довольно непростые отношения. Когда она со своим мужем, два года тому назад, решила переехать в Анапу, мне пришлось разменять квартиру, в которой мы жили последнее время с Анатолием в Мурманске. Эту квартиру муж получил как командир полка, от командующего флота, за какой-то ответственный полёт его эскадрильи. И понимаете, поменять память отца на удобства, я к этому готова не была и приняла это с трудом. Словом, мы сейчас пока не общаемся. Но давайте оставим эту неприятную и крайне щекотливую для меня тему.
В это время Принц Уэльский, видимо уже порядком набегавшись, успел подмёрзнуть, подбежал к скамейке, взяв лежавший возле Тычины поводок в зубы и призывно посмотрел на хозяина.
– Как время быстро пролетело, – извинился Леонид Евгеньевич, посмотрев на часы. – Извините Виолетта, у нас режим. Шерсть у него короткая и долго нам на прохладном воздухе нельзя, простудится.
– Да, мне тоже уже пора, – согласилась Виртанен и улыбнулась. И погладив по лобастому лбу терьера, благосклонно принявшего ласку, забавно наклонив голову и задумчиво произнесла, – Принцев у меня в друзьях ещё не было.
– О, простите Виолетта, за наглость, – спохватился Тычина, – а могу я попросить у вас номер телефона? Знаете ли, я уже не в том возрасте, чтобы ходить и высматривать вас по скамейкам в парке.