Ей казалось, что он выбросится. Она даже поделилась страхами с Дашей.
– Ой, все дети такие, – даже не разволновалась против обыкновения Даша, – как спросят что-нибудь… Не переживай, ему просто интересно.
Но Лариса не успокоилась. Даже когда она велела сыну сидеть в своей комнате и закрывала дверь, то через некоторое время заглядывала к нему. Особенно если сын затихал.
Дальше – больше.
– Все, я уйду! – кричал Даня. Скандал, как всегда, разгорелся из-за пустяка. Потеряли игрушечную лодку.
– Сам потерял, сам и ищи, – сказала Лариса, – я в твои игрушки не играю.
– Где? Где моя лодка?
– Я не знаю. – Лариса готовила обед. К тому же у нее целый день раскалывалась голова.
– Все, я уйду от тебя! – закричал Даня.
– Куда? – спокойно поинтересовалась она.
– В другой дом.
– В какой?
– В другой. В любой.
– Иди. Видеть тебя не могу. Собирайся и иди.
Она думала, что сын испугается. Идти ему было некуда. Он это прекрасно знал.
Но Даня достал из шкафа свою спортивную сумку и начал запихивать в нее вещи – пижаму, цветные карандаши, игрушки, футболки. Лариса стояла и смотрела. Еще отметила – собирает все, что нужно. Надо же… Даже носки положил.
– Я все равно узнаю, где ты будешь, – сказала Лариса.
– Не узнаешь. Я так спрячусь, что ты меня никогда не найдешь.
У нее уже звонко стучало в висках. На затылке лежала тяжелая плита и давила, давила. Лариса пошла в комнату и легла. «Пусть делает что хочет», – подумала она.
Даня, протащив сумку по коридору, вышел на лестничную площадку. Она слышала, как хлопнула дверь.
– Вот дрянь, – вслух сказала она.
Потом не выдержала и вышла в коридор. Подошла к двери и посмотрела в глазок. Никого. Закрыла дверь и вернулась в комнату.
Прошло десять минут. Лариса не следила за временем специально, просто часы висели на стене. Напротив дивана. В дверь позвонили.
Она встала и пошла открывать. Данька ломился в дверь руками, ногами. Долбил и кричал: «Мама, мама, пусти меня!»
– Ну что, вернулся? – спросила она.
– Ты не хотела меня пускать! – крикнул он.
– Я случайно дверь закрыла. Сам виноват. Не надо было уходить. Устроил тут представление.
– Ты не хотела меня пускать, ты не хотела меня пускать! – повторял Данька.
– Перестань молоть чушь. Заходи уже.
– Я все равно уйду, – буркнул он, – через десять дней.
– Почему через десять дней?
Он не ответил. Пошел в свою комнату. Лариса опять легла. Закрыла глаза. Слышала, как дверь в комнату Дани то открывается, то закрывается. Надо было встать и пойти обедать. Время. Режим, Лариса заставила себя подняться. Подошла к комнате сына. На двери скотчем была прилеплена бумажка с надписью корявыми печатными буквами: «Ни входит. Ни биспакоить».
Лариса постучалась.
– Что? – откликнулся Даня.
– Иди обедать, – сказала в дверь Лариса, – и разбери сумку.
– Ты мне поможешь? – спросил сын, распахнув дверь. – Давай вместе? – Он хотел помириться. Лариса видела, что Данька расстроен.
– Нет, сам собрал, сам и разбирай, – не сделала шаг навстречу она.
В этом они тоже были разные. Данька взрывной, но отходчивый. А Лариса долго помнила обиду и не умела прощать. Ни сразу, ни потом.
В последний раз она обиделась на сына сильно.