У каждого из нас есть духи-помощники, ангелы-хранители и животные-союзники. Эти существа сопровождают нас и поддерживают множеством способов. Шаман является шаманом, поскольку его профессия дает ему потрясающие возможности сотрудничества с этими существами – как в нашем, так и в их мире. Однако любой из нас может научиться работать с этими энергиями на благо собственной духовной эволюции и эволюции всего рода человеческого.
Не имеет значения, воспринимаете вы эти энергии как нечто архетипическое, как аспекты собственного бессознательного или как живых существ, путешествующих между мирами. Важны лишь ваше желание и способность с ними работать, прислушиваясь к тому, чему они вас учат, и интегрируя их в свое «Я». Если сотрудничество способствует личностному развитию и идет на пользу обществу, то способ восприятия уже не принципиален. По правде говоря, пока мы пребываем в этом мире, наши возможности в плане восприятия таких энергий все равно ограничены, во что бы мы ни верили.
Когда перед нами предстает целостный образ сущности духа-помощника, наша восприимчивость повышается за счет шаманских состояний сознания. Однако любой непосредственный опыт должен пройти сквозь «фильтр» сознания, чтобы мы могли сохранить знание о нем в этой реальности. Возвращаясь в обычное состояние, мы приносим с собой символ: нечто, прошедшее через фильтры наших личных и культурно обусловленных убеждений и ставшее доступным нашему рациональному сознанию.
Этот процесс позволяет нам сохранять данный опыт в своей памяти и передавать его другим. Наши духи-помощники редко существуют в виде тех мифологических персонажей или животных, которыми мы их себе представляем. Они просто являются нам в тех образах, которые легче воспринимаются рациональным сознанием. Вот почему сновидения и шаманские путешествия отличаются столь богатой символикой. Это не значит, что духи не имеют конкретной формы, не зависящей от нашей интерпретации.
Впрочем, символика, о которой мы говорим, может быть в значительной степени индивидуальна. Ее цель – обойти рациональную составляющую сознания и обратиться напрямую к нашим духам. Энергетическая сущность, которую я воспринимала как Медведя, преподала мне на протяжении моей жизни множество уроков. Лики Медведя менялись в зависимости от ситуации и от того, на каком этапе пути я находилась в тот или иной момент. Но, хотя я и воспринимала эту энергию как Медведя, вполне возможно, что она существенно отличалась от той, которую считала Медведем Сью. А может быть, она была очень похожа на Мерлина в интерпретации Фрэнка. Я хочу сказать, что персональная символика помогает придавать нашим помощникам те формы, которые понятны и доступны нам в реальности.
Путь к теневой стороне своей личности так же символичен, а связанные с ним символы столь же индивидуальны. Наша «тень» может быть представлена сюжетами и образами, не имеющими очевидной связи с этой реальностью, но они вполне обоснованны и точны для конкретных жизненных ситуаций. Они подобны бинарному коду, используемому в компьютерной технике. Мы не видим нулей и единиц в рисунках и буквах, появляющихся на мониторе, но именно в таком виде компьютер их хранит. Благодаря символам и их комбинациям мой компьютер знает, что я пишу этот текст, а не играю в компьютерную игру. Когда я открою этот файл завтра, то увижу эту главу, а не игрушку моего сына.
Наш мозг функционирует как живой голографический компьютер и играет важную роль в установлении связи между телом, разумом и духом. Именно в мозге опыт контактов с Иными Мирами трансформируется в языковые символы и образы нашей реальности. Мозг – это главное хранилище воспоминаний и индивидуальных символов, и для шамана он выступает в роли некоего стабилизирующего устройства.
Когда мы вступаем в контакт с иными реальностями, этот опыт проходит через мозг, где сопоставляется с другими данными нашего «банка памяти». Как правило, любое переживание (или образ), не похожее на полученные ранее, просто отбрасывается. Вот почему многие люди не могут запоминать свои сны: их сложно перевести на язык известных символов.
Те переживания, которые обладают сходством с чем-то уже имеющимся в нашей памяти, интерпретируются в соответствии с ранее сформировавшимися представлениями. Например, женщина-дух, которую я встретила во время одного из своих шаманских путешествий и которая сообщила мне о том, что я беременна, конечно же, не была настоящей женщиной и вряд ли всегда принимала именно такую форму. Но именно такой тип энергии я увидела в этом существе, и именно такая форма была оптимальна для меня в тот момент, когда я получила это важное сообщение.
Интересно, что именно эта часть моего путешествия не сразу стала доступна моему сознанию. И хотя я с легкостью восстановила все остальные фрагменты путешествия, где-то на уровне Верхнего мира оставалось белое пятно. Я знала, что произошло нечто важное, но моему рассудку требовалось дополнительное время, чтобы обработать этот опыт. Несколько часов спустя я внезапно все вспомнила, словно мозг завершил процесс перевода и в сознание неожиданно хлынул мощный поток воспоминаний. Это произошло так быстро, что мне с трудом удалось все записать.
Теневые аспекты и травмы зачастую «хранятся» в нашем теле в символической форме. Они подобны компьютерным вирусам, которые скрываются в более крупных, активных файлах. Мы не сразу их замечаем. И даже если пытаемся их найти, они все равно продолжают влиять на работу компьютера. Если их не обнаружить и не ликвидировать, они попросту разрушат всю систему. Теневые аспекты действуют подобным образом. Наши повседневные привычки и модели поведения – это большие, активные файлы. Это – видимые элементы нашей реальности. Мы ищем причины и следствия событий в очевидном. И хотя прямая взаимосвязь между физическим действием и его последствиями прослеживается довольно часто, но это происходит отнюдь не всегда. Гораздо чаще причины наших физических действий и эмоциональных реакций остаются неясными.
Трудно исцелить невидимую рану или вылечить болезнь, если мы не знаем, чем вызваны ее симптомы. Исцелять психические, духовные раны еще сложнее, поскольку наше эго боится уступать кому-то контроль над нашим сознанием. Эго боится диссолюции[2] и стремится не допускать страданий и чрезмерной уязвимости, а также перекрывает доступ к глубинным уровням нашего «Я».
Эго не хочет лишиться силы в этой инкарнации и поэтому ошибочно опасается погибнуть, столкнувшись с тенями нашего внутреннего мира. Однако эго не в состоянии увидеть картину в целом. И хотя реинтеграция[3] теневых аспектов действительно может быть болезненной, и эго после ее завершения не может оставаться прежним, оно все же не умирает. Оно меняется и становится более открытой частью личности. Эго больше не нуждается в постоянном самоутверждении перед лицом потенциальных опасностей. Мы начинаем чувствовать себя в безопасности в своем собственном существовании и во взаимосвязи со всеми проявлениями жизни. Мы обнаруживаем, что разница во мнениях – это не что иное, как различные точки зрения существ, находящихся на разных этапах развития. И мы легко принимаем эти различия и даже чему-то учимся, сталкиваясь с ними.
Это лучшее, что шаманский путь может дать нам как личностям и как социуму. Единственное реальное различие между нами – это наши взгляды и убеждения. Следовательно, война, насилие и религиозные разногласия – просто нелепая трата времени. Реальность субъективна и основана на наших убеждениях. Опыт непосредственного общения с духами-помощниками, иными реальностями и миром смерти существенно расширяет наш кругозор. Проблемы этой реальности становятся намного менее личностными, когда мы понимаем, что наше «Я» гораздо шире, чем то, что мы привыкли считать своей индивидуальностью.