– Послушай, Джек, я в курсе всей этой темы с новым делом. Но ты же понимаешь, нельзя доверять этим федералам. Это скользкие типы, а старина Винчестер делает на них ставку.
– Наверное, это не мое дело, сэр.
– Верно, скажем так, этот вопрос тебя не сильно касается. Но, как советнику Бешеного Пабло, мне важно мнение ценных членов нашей команды. А тебя, Джек, как я уже раньше сказал, я считаю довольно ценным. Так что скажешь?
– Я слышал, у вас был какой-то конфликт с Костигэном, сэр, – выдавил Джек.
– Костигэн? Бред. Где ты это услышал? – немного напрягся Роберт, сжав плечо Джека еще сильнее.
– Ребята говорили. Что дела были настолько плохи, мол Костигэн крупно задолжал нашему казино.
Роберт побагровел и отступил в сторону. Ничего не говоря, он нервно достал сигару и поджег ее конец золотой зажигалкой. Убрав зажигалку в карман, он затянулся и внимательно посмотрел на Джека.
– Скажу тебе одно, Джек, не надо тебе лезть в такие глубины. И ребятам, кто об этом болтает, так же скажи. Одно тебе надо знать – если Костигэн завязался с нами, то из этого болота уже сложно выбраться. Информацию он не за спасибо сливает, и у него есть свои интересы.
– Наверняка, сэр.
– Что ж, я думаю, мне пора, – посмотрел на часы Роберт. – Бывай, Джеки.
– Хорошего вечера, консильери.
Роберт удалился, пыхтя во все стороны. Джека насторожила встреча с советником Бешеного Пабло. Роберт был в семье неприкасаемой фигурой и являл собой уникальный случай, когда в семью приняли человека без итальянской крови. Роберт обладал врожденной способностью к математике, идеально знал юриспруденцию и был для Бешеного Пабло идеальной правой рукой. Когда Роберт вытащил одного из членов семьи прямо из тюремной камеры по сложнейшему делу по отмывке бюджета, Бешеный Пабло подсуетился и сделал так, что в родословной Роберта появилась итальянская бабушка. Это смягчило сердца гангстеров, и его приняли.
Джек в семью никогда и не стремился. Он знал, что это многое давало, но также ко многому и обязывало. Они с Сэмом выросли на пыльных улицах Нью-Йорка и стали заниматься грязными делами только после трагичных событий в жизни каждого, чтобы поднять деньжат. У Джека на пожаре погибла мать, а брат Сэма, который за ним присматривал, пропал в каком-то локальном конфликте в Сирии. Они никогда не проникали внутрь всей этой итальянской мафиозной кухни, а были просто бандитами, которые очень хорошо делали свое дело.
– Вот ведь павлин, а, Джек? – крикнул ему крупье Монти из-за дальнего стола.
– Оставь свое мнение при себе, – улыбнулся ему Джек. – Тут серьезные вопросы обсуждаются. Раздавай карты.
– Как скажешь, – пожал плечами Монти и продолжил сдавать.
Джек осмотрелся по сторонам, и, оценив обстановку, решил, что сегодня его помощь в холле казино особо не требуется. Он уже собрался было уходить, как заметил подозрительно знакомого мужчину в черной кожаной куртке, который дергал рычаг на одном из автоматов. Джек подошел поближе.
– Эй, мистер!
Тот повернулся, и Джек застыл. В жизни бывают такие моменты, когда земля просто уходит из-под ног, и все перестает быть реальным. Это был тот самый момент. Шуршание карт стало особенно громким, игровые кости отбойным молотком гремели в мозгу, а скрежет рычагов напоминал лезвие опускающейся гильотины. За автоматом сидел дядя Фрэнк. Он протер глаза и всмотрелся в лицо Джека, затем просветлел и раскинул руки.
– Джек! Племянник, это ты?
– Дядя… – все еще недоверчиво начал Джек, и тут Фрэнк заключил его в свои медвежьи объятия. Воздух разом вышел из легких Джека и, отстранившись, он уставился на дядю Фрэнка.
– Где ты был? Я сто лет от тебе ничего не слышал с того раза, как мы ходили в парк развлечений. Мне было десять, а потом ты уехал.
– Да, это как в прошлой жизни было. Со мной много чего происходило, Джеки, – почесал голову Фрэнк. – Но я вернулся в Нью- Йорк и решил немного поиграть по старой памяти. Захожу в казино, а тут племянник.
– Да, нарочно не придумаешь, – кивнул Джек.
– А ты, значит, важная шишка.
– Типа того, – Джек переминался с ноги на ногу. – Дядя… а ты что-нибудь слышал об отце?
– Твой отец? Я думал, ты знаешь. Он сидит в тюрьме на краю штата. Ограбил банк и убил несколько человек, но его команду повязали.
Джек не верил своим ушам.
– Ограбил… банк? Убил? Я думал, он в космосе?
Фрэнк нахмурился.
– Это тебе мать рассказала? Упокой Господь ее душу, но Мэри всегда была фантазеркой. Хотя, наверное, я бы сказал маленькому сыну то же самое.
– Я даже не пытался узнать о нем, – опустил голову Джек. – Боялся.
– Это нормально, приятель, – ответил Фрэнк. – Все мы боимся. Хочешь повидаться с ним?
– Больше, чем ты думаешь. Но у меня сейчас слишком много работы. Больше дела намечаются, но я попробую отпроситься у босса.
– Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Джек. Ладно, еще увидимся. Я тут снял комнатку в отеле неподалеку. Не пропадай.
С этими словами дядя Фрэнк потрепал племянника за щеку и скрылся.
Джек все еще не мог отойти от шока с дядей Фрэнком. Внутренний голос до сих пор говорил ему, что он обознался и сейчас разговаривал с совершенно чужим мужиком, который умело притворился его родственником. Боже, сколько лет прошло… И вот, он объявился. Вот так просто. Нет, так просто ничего не бывает, уж это Джек в жизни усвоил на сто процентов.
Джек решил взять себя в руки. Не хватало еще растечься на глазах у клиентов прямо на рабочем месте. Дать слабину в таком деле преступно. Хм, преступно дать слабину в отмывании денег. Неплохой каламбур, оценил про себя Джек и направился в комнату счета.
Комната счета в казино Бешеного Пабло представляла собой маленькую комнатку с несколькими столами, где под светом неоновых ламп пятеро человек пересчитывали наличность, которая пришло в казино за сегодняшний день. Банк казино постоянно пополнялся, и счетоводы работали буквально круглые сутки. Все они были евреями и хитрыми, как черти, но босс им доверял. Джек был одним из немногих, кого пускали в комнату счета, так как он отвечал за безопасность. Еще одним из таких людей был Бобби Саквояж – главный бухгалтер семьи Бешеного Пабло. Про него поговаривали, что много лет назад, когда полиция ворвалась к нему в офис с ордером на обыск и собиралась изъять важные документы на владение морским причалом, Бобби просто съел документы до того, как они заломили ему руки. А затем, пользуясь правами задержанного на медицинскую помощь, просто проглотил таблетки, которые ему принес специальный помощник. Эти таблетки растворяли бумагу в желудке, и даже слабительное, которое дали ему копы, ничем не помогло. Бобби Саквояж тогда два месяца проходил с изжогой. Так вот, Бобби управлял комнатой счета, и мимо его глаза не проходил ни один доллар. Естественно, он разрешал счетоводам подворовывать по паре сотен, потому что и сам это делал. Это была цена за преданность. Все это знали, всех это устраивало. Джек зашел в комнату счета и направился прямиком к Бобби.
– Все в порядке, сэр. Сегодня в казино безопасно, как на необитаемом острове, – отчитался он.
– Что-то ты бледный, Джек, – всмотрелся ему в лицо Бобби Саквояж. – Может домой пойдешь, передохнешь немного?
– Так и сделаю, босс, – дрожащей рукой Джек прикурил еще одну сигарету. – Только доделаю еще пару вещей.
– Не торопись, мой мальчик. Деньги свой счет знают, – козырнул ему Бобби.
Джек вышел из казино в холодный вечерний город, кутаясь в полы плаща, но его не покидала мысль о том, что дядя Фрэнк сказал об отце. Ограбил банк и убил несколько человек. Черт, неплохо. А вот Джек не имел на своем счету ни одного. Он остался таким последним чуть ли не во всей семье. Он к этому не стремился, но просто должен был узнать, что чувствует человек, когда отнимает жизнь. Это не давало ему покоя. Даже в своем чертовом сне он не успевал увидеть, как разбивается падающий человек. И это окончательно выводило его из себя. Нужно отправиться к отцу и расспросить его обо всем. О его жизни, о том ограблении, об убийствах, о том, почему не пытался найти сына. Обо всем.