Пять лет назад Дмитрий окончил факультет иностранных языков одного из местных университетов, по выпуску хорошо зная английский язык и несколько хуже французский. Однако зарабатывать на жизнь Формовщиков в итоге стал другим. С ранних лет он выделялся среди сверстников физической силой, выносливостью и отменной реакцией, что не мог не заметить его отец, отдавший сына в секцию дзюдо. Когда Дмитрию было семнадцать, на радость папе он получил звание мастера спорта и на радость маме практически не применял боевых навыков за пределами татами. От природы Формовщиков обладал достаточно спокойным нравом, но, как и у всех людей, со временем у него выявились свои болевые точки.
Энтузиазм Дмитрия к занятию единоборствами с годами лишь усиливался. В девятнадцать лет он начал серьёзно заниматься боксом и благодаря всё той же природной одарённости в двадцать один получил звание кандидата в мастера спорта. Какие-либо серьёзные травмы вроде сотрясений мозга либо повреждений связок и мышц всё это время обходили парня стороной. И вот в двадцать три года он решил попробовать себя в боях без правил, которые в то время стремительно набирали популярность в городе Ц.
Успехи не заставили себя долго ждать и в этом случае. По итогам пяти лет выступлений у Дмитрия был весьма приличный послужной список: тринадцать побед (девять из них нокаутом благодаря убойному правому прямому) и лишь одно поражение (раздельным решением судей). В настоящее время Формовщиков продолжал тренировки и планомерно готовился к следующему бою, запланированному на грядущий месяц.
В своё время у Дмитрия даже были мечты податься в спецназ, но его остановило то, что в этой профессии любой подвиг мог оказаться для него последним – и вдобавок никому неизвестным.
«Страна должна знать своих героев», – часто повторяя эту фразу, Дмитрий то ли подбадривал себя, то ли утешал. Славы и почестей ему хотелось никак не меньше, чем совершения подвигов.
Имелись у Формовщикова и свои странности. Для столь брутального рода занятий он был как-то уж слишком зациклен на собственной внешности. Разумеется, его тренировочный процесс включал в себя и посещение тренажёрного зала, где Дмитрий продолжал с успехом наращивать и без того объёмную мускулатуру, что в итоге привело к его переходу в супертяжёлую весовую категорию. Лишнего веса при этом он был лишён начисто, так как тщательно спланированная диета и аэробные нагрузки также делали своё дело. Дмитрия даже посещали мысли однажды попробовать себя в бодибилдинге – настолько массивно и рельефно он выглядел в своей лучшей форме (В пауэрлифтинге он себя, к слову сказать, уже попробовал и уверенно выполнил норматив кандидата в мастера спорта). И вот эту «лучшую форму» Формовщиков мог по паре-тройке часов в день разглядывать перед огромным зеркалом, специально для этой цели заказанным в его номер. Своих подруг он то и дело просил сфотографировать себя: иногда одного, иногда вместе с ними. После этого геркулес с замашками нарцисса подолгу отбирал лучшие фотографии, удалял худшие и просил сфотографировать снова. Пара любовниц Дмитрия серьёзно поссорились с ним из-за его привычки любоваться на себя в пресловутое зеркало во время занятий любовью. Формовщиков легко решил эту проблему, поставив в номер скрытую камеру и став любоваться увиденным ещё и постфактум.
Внешность не была единственным предметом гордости мускулистого бойца. Естественно, все записи боёв за исключением проигранного были пересмотрены не один десяток раз, было сделано множество скриншотов, лучшие из которых украшали стены его гостиничного номера. Монтаж видеороликов, посвящённых своим победам на ринге, и последующая демонстрация их всем своим знакомым были излюбленными занятиями Формовщикова. Что до проигранного боя, то его Дмитрий также пересматривал, но уже не с целью потешить самолюбие (тешить там было особо нечем), а с целью разобрать собственные ошибки. К своему делу он относился профессионально и постоянно искал точки роста.
Вообще Формовщиков всегда испытывал чрезмерную привязанность к дорогим и памятным ему вещам: будь то маска ниндзя, подаренная ему в детстве, диски с любимыми песнями и фильмами, недавно купленный Land Cruiser, многочисленные медали с соревнований. При одной только мысли что-нибудь из этого потерять Дмитрий испытывал крайне болезненные эмоции. Стараясь уверить себя, что этого никогда не произойдёт, он поскорее гнал от себя подобные думы. Другое дело, что они, как правило, потом всегда возвращались.
Что же касается отношений Формовщикова с женщинами, то здесь обыкновенно возникало два рода ситуаций. В первом случае Дмитрия привлекала исключительно физическая красота, и после, как правило, непродолжительного общения от подобных отношений оставались лишь приятные воспоминания. Второй вариант был для Дмитрия значительно более сложным и зачастую болезненным. Иногда он находил в женщине нечто такое, к чему очень сильно психологически привязывался. Теряя свой обычно холодный ум, Формовщиков очаровывался красотою лица девушки, её улыбкой, её прекрасными глазами – и желал созерцать полюбившуюся ему картину вновь и вновь, не будучи способным вдоволь ею налюбоваться. Ему хотелось обладать этой «картинкой», и чувство собственника просыпалось в нём. Когда присвоить себе желаемое не удавалось и девушка не отвечала ему взаимностью, Дмитрий какое-то время переживал, в свободное время меланхолично разглядывая манящий его образ на фото. Впрочем, страдать из-за кого-то подолгу Формовщикову не доводилось: частые тренировки уводили его ум прочь от бесплодных грёз, а страстные любовницы ловеласа регулярно скрашивали его вечерний досуг. Более того, через некоторое время непременно появлялась та самая «ненаглядная картинка», которая оказывалась к Дмитрию благосклонна. Тогда в его альбомах становилось всё больше фотографий, на которых он присутствовал не один.
Как бы там ни было, на данный момент подобной «ненаглядной» девушки в жизни Дмитрия не было.
Формовщиков лежал на кровати в своём номере и читал книгу по историю ниндзюцу. В дверь неожиданно постучали.
– Войдите! – громко ответил на стук Дмитрий.
– Добрый день. Не отвлекаю?
В комнату вошёл невысокий стройного телосложения мужчина лет сорока пяти. Звали его Эдуард Арсеньевич Привязчиков и проживал он, как и Формовщиков, на пятом этаже гостиницы. По профессии он был художником-оформителем, и местные постояльцы охотно пользовались его услугами. Сергей Болотов заказывал у него обложки для печатных изданий своих книг, Георгий Безделов с шестого этажа заказывал огромные плакаты любимых киноактрис, а Соня Сладкова… Ох, об этом позже. В руках Привязчиков держал большой альбом с собственными зарисовками.
– Заходите, пожалуйста, Эдуард Арсеньевич, – ответил, вставая с кровати, Формовщиков и пожал протянутую художником руку. – Чай или кофе будете?
– Нет, благодарю, Дмитрий, я совсем ненадолго, буквально на пару минут, – вежливо ответил гость.
– Хорошо, слушаю вас.
– Дмитрий, как вам известно, мы всем нашим дружным коллективом всегда искренне поддерживаем вас на ваших суровых боях. Лично я так вообще не пропустил ни одного поединка с вашим участием! Говорю от чистого сердца, я ваш поклонник – как спортсмена, как воина! И вот какая идея ко мне пришла. Бои без правил – это ведь не только спортивное состязание, но и во многом шоу, согласитесь!
Формовщиков согласно кивнул, а Эдуард Арсеньевич продолжил.