– Позвольте помочь, – сказал я голосом, показавшимся мне самому чужим от напряжения.
Она улыбнулась, и лучики иронии, блеснув, брызнули из её глаз.
– Но эта сумка очень тяжёлая, – заметила она, – не пришлось бы вам раскаиваться.
– Ну, что вы, – выдохнул я. – Для меня это пустяки. Сумка оказалась, и в самом деле, очень тяжёлой.
– Что у вас в ней? – спросил я, с трудом спускаясь с подножки трамвая. – Слитки золота?
– Вы угадали, – засмеялась она. – Там лежит всё золото мира. Я вас предупреждала, что вы пытаетесь взвалить на себя непосильную ношу.
Но я вёл себя, как истинный джентльмен, а может быть, и как тот дурачок, которого подбадривают тем, что говорят ему о тяжести ноши, побуждая его этим лезть из кожи вон и доказывать, что он силач и способен свернуть горы. Может быть, так оно было и со мной.
– Ну, что вы! – воскликнул я. – Для меня это сущий пустяк.
С её сумкой я еле-еле дотащился до платформы. Вначале у меня совсем не было желания садиться в поезд, идущий неведомо куда. Я только хотел, помогая девушке, завязать знакомство, но когда услышал, что она уже не вернётся в этот город, подумал: "А что, если в последнюю минуту вскочить без билета на подножку отходящего поезда и отправиться с ней на восток, в неизведанное мне путешествие?" Вначале такая мысль меня самого позабавила, но потом имела роковое значение.
Тут я должен признаться, сделав некоторое отступление от моего повествования, что я люблю ездить в поездах. Я холост, по профессии – журналист, а по призванию – поэт. Что ни говори, а сочетание подобных качеств – холодный ум и горячее сердце, которыми я обладаю, изначально порождают во мне тягу к странствиям и стремление ввязаться в любую авантюру. Не раз мне доводилось переживать и поездах счастливые минуты, встречая умного собеседника или тот притягательный образ, который остается в сердце надолго, если не навсегда. Сколько приятных воспоминаний связано у меня с такими путешествиями! Где, как не в поезде, можно вообразить себя странствующим рыцарем, жаждущим приключений, набраться свежих и ярких впечатлений, сделать потрясающие открытия? Уж эти мне безумные порывы молодости, когда мы склонны любить весь свет, наполняя сердце миром, открывающимся перед нами, как на ладони, раздвигая далёкие горизонты, кажущиеся нам манящими и желанными!
Так что у меня с поездами особые отношения, но в путешествие без билета, не имея представления о том, что ждёт меня впереди, я всё же не мог пуститься в здравом уме и ясной памяти. Но тут произошло невероятное событие. Девушка, желая поблагодарить, повернулась и поцеловала меня. Возможно, она хотела чмокнуть в щеку, но я подставил губы. Впрочем, обо всём этом я должен рассказать по порядку, вернее, выстроить ту лестницу нарастания моих чувств, которые толкнули меня на этот безумный поступок. Вначале был поцелуй, пламенный и страстный. До сих пор я ощущаю его на своих губах. Он имел вкус самой девушки – сладкий и притягательный, возбуждающий жажду и голод одновременно. От этого неожиданного поцелуя у меня закружилась голова. Затем она что-то произнесла. Но ещё до восприятия смысла слов, слетевших с её уст, я был подхвачен потоком неведомых мне доселе чувств. Я вдохнул запах её кожи, свежей, как дыхание цветка, ощутил грацию и упругую мягкость груди, когда она протянула ко мне губы, увидел свет живых смеющихся глаз, исходящий из зелено-голубоватых радужных оболочек. Я услышал божественную музыку её голоса. И только потом дошли до меня её слова, смысла которых я тогда ещё не осознал.
– Спасибо! Жаль, что ты не со мной.
Да, все началось именно так, но в ту минуту я ещё не думал, что окажусь вместе с ней в поезде. Тогда я не мог предположить, какую роль сыграет в моей серой будничной жизни эта сказочная фея с пепельными волосами, озарив однообразие моего существования и скудость моего мышления своим лучезарным внутренним сиянием, представив весь мир в мерцании чудесного света, исходящего из самых обыденных, а порой и странных вещей и событий.
От волнения, охватившего меня, я не мог произнести ни слова. Она же смеялась, потешаясь над моей растерянностью.
Нет, сейчас я нисколько не удивляюсь и не раскаиваюсь, что оказался вместе с ней в том поезде, уносящем нас к катастрофе, после чего мне пришлось пройти через мучительную боль потери, выздоровление и моё новое воскрешение к жизни.
Поезд, который обычно отправляется из Иркутска в Улан-Удэ в 22.24 по летнему расписанию, появился неожиданно тихо, как будто выплыл из дымки тумана, поднимающегося от прохладных вод Ангары. Обалдевший от чувств, вызванных поцелуем незнакомки, я не услышал объявления о прибытии поезда, который должен был унести меня в ту странную ночь, которая перевернула всю мою жизнь. Я с трудом поднял тяжелую сумку на подножку вагона и подал ей руку, оставаясь на платформе. Она легко взбежала по ступенькам в тамбур вагона и лукаво посмотрела на меня сверху вниз. И в это самое мгновение сумка поднялась с подножки и поплыла вглубь вагона. Я увидел спину довольно стройного мужчины в дорогом костюме, удаляющегося с сумкой. И в тот миг в моей душе вдруг вспыхнуло жгучее чувство ревности. Девушка улыбнулась, помахала мне рукой и исчезла вслед за своим новым носильщиком. Поезд тронулся. Охваченный отчаянием потерять её, я вдруг неожиданно для себя прыгнул на подножку уже движущегося поезда. Тогда я не мог ещё подумать, что для меня начинается новая эпоха с чередой странных обстоятельств, проистекающих из простой смены дней и ночей, такой привычной в нашей серой будничной жизни, но непрерывное течение времени уже подхватило меня и понесло в этот сказочный мир, о существовании которого я тогда не подозревал.
Сама атмосфера, царившая среди пассажиров поезда, вмиг заставила меня забыть обо всём на свете. Поезд набирал скорость, путей к отступлению у меня не было. В плацкартном вагоне, куда села девушка, публика оказалась столь необычной и увлекательной, что, глядя на разнообразие лиц и покроев одежды, я вначале подумал, что все они представляют собой гастролирующую артистическую труппу. Стоя в проходе и отыскивая глазами мою незнакомку, вошедшую в вагон несколькими минутами раньше, я не мог удержаться, чтобы не попасть под магию их общего настроения. Должен заметить, что предприимчивые проводники постарались набить пассажиров в купе, как сельдей в бочку. Почти на каждой скамейке сидело трое вместо полагающихся двух человек.
– Можете присаживаться, – сказал занимающий рядом с девушкой место мужчина в дорогом костюме, освободив для меня краешек скамейки. Это был именно тот тип, который втащил в вагон её сумку.
– Благодарю, – сухо ответил я и опустился рядом с моим соперником.
Признаюсь, что, будучи человеком со склонностями к жизнеописанию, я частенько берусь за перо, чтобы черкнуть какую-либо вещицу в стиле беллетристики, и всегда рад возможности обогатить свой жизненный опыт наблюдениями за попутчиками. Когда же у меня появляется свободное время, и я могу без суеты о чём-нибудь подумать, то мои наблюдения позволяют мне строить собственные философские обобщения на так называемом живом материале, включающем лица, жесты и слова моих вновь обретенных знакомых и друзей. Ну, чем не приятное времяпрепровождение для холостяка, пытающегося скрасить серость своего одинокого существования?
Итак, моя девушка оказалась в обществе шестерых мужчин, включая меня самого: благообразного старика с бородой, чем-то похожего на моего покойного отца; нищего в лохмотьях; импозантного мужчины в дорогом костюме – моего соперника, предложившего мне место; человека с европейской наружностью в монашеской одежде буддиста; и скромного, чуть странноватого молодого господина в одеянии, напоминающем плащ, облепленный птичьими перьями. Их разящее отличие друг от друга, вероятно, в первые минуты породило в моем воображении ассоциацию с театральной труппой ещё и потому, что четверо пассажиров, ехавших до нас, за время путешествия успели познакомиться и подружиться. И наше появление положило конец их дискуссии, но атмосфера лёгкой непринуждённой беседы всё ещё витала в воздухе, и в их глазах поблескивали весёлые искорки.