Дрон погрузил палец в рану и нащупал древко стрелы. Стрела прошла ногу почти насквозь. Зазубренный наконечник её невозможно было вытащить из раны, поэтому Дрон надавил на древко и протолкнул стрелу глубже. Стрела проткнула кожу и вышла с другой стороны ноги. Вслед за ней из раны потекла почти чёрная кровь. Дрон взял тряпку и туго перевязал ногу. Стрела, извлечённая из раны, лежала рядом. У неё был плоский обоюдоострый наконечник и кусок древка в полторы ладони длиной. Дрон подобрал стрелу и спрятал её в рукаве кафтана.
Утром десять стражников зашли в шатёр, схватили пленных и поволокли их из шатра. Ноги и руки им не связали, т.к. пленные еле держались на ногах от усталости и ран. Пленных вели в центр лагеря на холм, на вершине которого стоял большой шатёр в окружении шатров поменьше. Привычный глаз Дрона замечал бунчуки на шатрах, клейма на лошадях. Дрон узнал улус Тимур-Малика – молодого самолюбивого хана Синей Орды, считающего себя – Чингизида – законным претендентом на трон в Золотой Орде.
В шатре пленных бросили на землю, и знакомый Дрону голос сказал:
– На колени, собаки, глаза не поднимать.
Пленные встали на колени рядком, опустив головы. Позади каждого из них встал стражник с саблей в руке. Гул голосов в шатре начал стихать. Дрон, не поднимая головы, сказал вполголоса:
– Братья мои, настал наш последний час. Князь московский и вся Русь низко кланяются нам! Прощайте!
Все молча едва заметно кивнули. Никто из них не ждал пощады.
Вдруг голоса стихли, и все присутствующие в шатре упали на колени и замерли в поклоне, уткнув головы в пол. Только стражники остались стоять, наклонив головы, не спуская глаз с пленных. К резному трону в середине шатра важно прошёл хан Синей Орды – Тимур-Малик. Он сел на трон, скрестив ноги по татарскому обычаю. На боку у него висела сабля в ножнах, отделанная золотом и драгоценными камнями, необычайно красивый халат был вышит золотыми и серебряными нитями, на пальцах сверкали толстые перстни с большими камнями. Большой живот хана выдавал в нём любителя поесть, а толстые губы – сластолюбца. Дурная слава хана была хорошо известна воеводе.
– Поднимите их, я хочу на них посмотреть! – услышал Дрон голос с трона. Стражники схватили пленных за волосы и потянули вверх, заставляя поднять головы.
– Кто у них главный? – спросил снова голос.
– Вот этот, воевода московского князя Дрон. Его второе имя – Урус-Шайтан! – Дрон почувствовал, как в спину ему упёрлась нога и толкнула его. Падая вперёд, он успел обернуться и взглянуть на обладателя ноги. Это был гонец Игнат, только в татарской одежде и с саблей в руке.
– Сам Урус-Шайтан!? Пусть встанет! – в голосе хана появилось любопытство, – таких врагов нужно уважать.
Дрон поднялся на ноги и посмотрел на хана. Их взгляды встретились, и хан первым отвел глаза. Потом, вспомнив, что ему ничего не угрожает, продолжил разговор:
– Ты знаешь, собака, что вчера я потерял восемь сотен отборных воинов против твоих ста пятидесяти?
– Я не искал этой брани, хан, твои воины сами на нас напали, хотя вся Орда знает, что мы – посольство московского князя. Что ты теперь скажешь Великому хану Мамаю, зачем избил посольство? – Дрон сознательно унизил наглого хана, провоцируя его на необдуманные слова. И хан попался в ловушку Дрона.
– Беклярбек Мамай – не Чингизид, а нищий выскочка, ему недолго осталось править. Скоро на трон сяду я – Тимур-Малик, хан Синей Орды и внук Чингисхана. Но мне нужно золото. Куда ты спрятал московский ясак? Скажи мне, и ты умрёшь быстро и без мук. Я видел грамоту, в которой переписано всё, что князь Дмитрий отправил в Орду. Этого хватит, чтобы я сел на трон Чингизидов уже этой зимой. Скажи правду. Если ты соврёшь, то твои люди умрут у тебя на глазах, а из твоей головы я прикажу сделать кубок. Говори, не медли, – хан начал терять терпение. – Или ты думаешь выйти отсюда живым? А может, твоё колдовство поможет тебе? – эта мысль показалась хану забавной, и он засмеялся. Вся свита начала смеяться вместе с ханом.
Когда хан снова взглянул на лицо Дрона, его передёрнуло от ужаса. Глаза Дрона смотрели сквозь хана не моргая, рот был открыт, зубы оскалены. Тело Дрона тряслось, как будто в него вселился шайтан. Вдруг из неподвижного рта Дрона сначала раздался низкий рык тигра, от которого у всех присутствующих волосы встали дыбом, а затем голос старухи произнёс:
– Вы все здесь прокляты и скоро умрёте! Половина из вас не увидит завтрашнее утро, а те, кто доживет до завтра, будут завидовать умершим сегодня! – леденящий душу хохот вырвался изо рта Дрона, и он в изнеможении опустился на землю.
Несколько мгновений в шатре стояла полная тишина. Наконец хан произнес:
– Если мы все скоро умрём, то вас, собаки, мы пустим вперед. Но перед смертью нам бы хотелось взглянуть на золото, которое вы везли в Орду.
Он хлопнул в ладоши, и, тонко свистнув, сабля одного из стражников опустилась на шею пленного. Голова скатилась на землю рядом с телом, кровь залила землю вокруг.
– Подожди, Тимур-Малик, давай обменяемся. Я отдам тебе ясак, а ты мне его голову, – предложил Дрон и показал рукой на стоящего позади себя Игната.
– Его зовут Бахтияр, он мой брат по отцу, у него русская мать. Его голова стоит очень дорого. Когда я займу трон, принадлежащий мне по праву, то его я посажу княжить в Москве вместо князя Дмитрия. Не торгуйся, собака! Ты посмел грозить нам смертью, но сейчас мы посмотрим, кто умрет раньше! – уже кричал хан, только что переживший испуг от слов Дрона. Он должен был снова почувствовать свою власть. Но, немного успокоившись, хан решил продолжить веселье:
– Бахтияр, брат мой, ты собираешься сегодня умереть? – нервно смеясь, спросил хан.
– Нет, брат мой. Я ещё хочу покняжить в Московии! – ответил Бахтияр с широкой улыбкой на лице.
– Может, кто-то из моих мурз собрался умирать? Ибрагим? Хафез? Нет? – продолжал глумиться хан, обводя взглядом окружающих. Затем снова посмотрел Дрону в глаза:
– Ты ошибся, собака. Никто из моих людей не собирается умирать. А вот двое из вас умрут сейчас, потому что путь к сокровищам сможет показать и один!
Трое оставшихся дружинников, Дрон, Савелий и Кирилл, были последними, кто мог знать место, где спрятан ясак. Их нельзя было убивать. Но хана уже понесло. Он развел ладони в стороны, а стражник занес саблю над головой Кирилла, ожидая хлопка. В это мгновенье стоявший рядом с Савелием Кирилл бросился вперед с криком:
– Я знаю, где ясак! Его увезли литовцы!
– Молчи, гад, – крикнул Дрон по-русски и бросился на Кирилла. Стражники замешкались, не понимая, что происходит. Только Бахтияр прыгнул сзади на спину Дрона и повалил его на землю. Дрон, падая, перевернулся на спину и увлёк Бахтияра на себя. Левой рукой он намертво вцепился в руку Бахтияра, которая держала саблю, вторая рука Бахтияра сжимала горло Дрона. Дрон махнул правой рукой – стрела из рукава скользнула к нему в ладонь. Через долю секунды Дрон вогнал её в горло Бахтияра.
Струя тёплой крови залила Дрону лицо и шею. Бахтияр захрипел и начал валиться на бок. Дрон перехватил саблю из руки Бахтияра и начал подниматься на ноги. Тело Бахтияра билось в конвульсиях на земле. С рыком тигра Дрон бросился на стражников. Ему удалось зарубить двоих. Их сабли взяли Савелий и Кирилл. Все трое прокладывали себе дорогу к хану через его стражу и мурз, бешено работая саблями. Мурза Ибрагим с разрубленной головой и мурза Хафез, пронзённый двумя саблями и так и не успевший вынуть свою саблю из ножен, упали в трёх шагах от трона.
– Урус-Шайтан! – завопил хан и бросился прочь. Снаружи в шатер вбегали все новые стражники. Сначала погиб Савелий, потом Кирилл. Испуганные стражники бросились на Дрона. Острая боль пронзила шею, шатёр закружился перед глазами, земля приблизилась и ударила в висок.