– Вышвырну всех вон! – ворчал старик Вайцховски – Вот подрастут, и вышвырну к чертовой матери!
Получилось по-другому. Пятерых котят разобрали соседи, друзья и дальние родственники, а оставшийся, самый озорной, ушел сам. В доме воцарилась тишина, и гостиная снова перешла во владение стариков. Грозный дед Вайцховски, как и раньше, после обеда занимал свое любимое кресло-качалку. Он то хватался за книги, то принимался раскачиваться, глядя в стену и вроде бы погрузившись в раздумья, пока, наконец, не вскакивал и не отправлялся бродить по дому. В его жизни чего-то не хватало. И вот, однажды, когда вся семья собралась за столом, он, грозно и немного смущенно покашливая, произнес:
– А почему бы нам – кхм-кхм! – не завести кота? Муська, кажись, скучает.
Домочадцы переглянулись, и, пряча улыбки в тарелки, дружно закивали. Так в доме появился наглый полосатый котище.
Когда через тридцать пять лет Марианна Вайцховски вернулась в город, дом практически развалился. Она выбросила старую мебель, оборудовала себе закуток для «эзотерических консультаций» и начала приводить все в порядок. Несмотря на стабильный доход, денег катастрофически не хватало. Тогда Марианна поставила в Кошачей гостиной кровать, откопала на чердаке два старых кресла и пустила постояльца.
Впервые Морган столкнулась с ним на второй день после приезда. Она неслась вниз по лестнице, опаздывая в школу, и тут увидела прямо по курсу длинного худощавого парня с пустой птичьей клеткой в руке. Парень открывал дверь бывшей гостиной. В последний момент он успел вжаться в стену, и девушка пролетела мимо.
– Прошу прощения! – крикнула она на бегу.
– Аминь! – откликнулся сосед.
Морган обернулась, но он уже исчез в своей комнате.
«У Наташки сегодня девичник. Пойдешь?» Морган отложила записку и задумалась. Девичники ей, в общем-то, нравились. При условии, что блюдца использовались исключительно по назначению, а карты были игральные или географические. Правда, такие девичники ждали ее только лет через десять, да и то если повезет…
В лоб врезался бумажный комок. «Вообще-то, это даже не вопрос» Особое очарование Танюхи заключалось в том, что даже с ее почерком невозможно было спорить. «Аминь» – написала Морган и мстительно прицелилась в Танюхин затылок.
– Я тоже пойду. – прошептала Рози – Хочешь, пойдем вместе, я тебе дорогу покажу?
– Угу.
Рози засветилась.
– Отлично!
Ровно в шесть она возникла на крыльце дома Вайцховски. На ней была длинная желтая юбка в цветочек и малиновая блузка с золотыми пуговицами. Волосы Рози завязала ядерно-зеленым бантом с блестками.
– Выглядишь… впечатляюще. – резюмировала Морган.
– Серьезно? – Рози даже растерялась – Я как-то об этом не думала.
Морган попыталась представить, о чем можно думать, надевая ЭТО, и ощутила легкий приступ паники. Девушки двинулись вдоль по улице.
– Вообще, я обычно не задумываюсь, как выгляжу. – говорила Рози – Одеваюсь так, как мне удобно, или просто что под руку подвернется. Когда была жива мама, она меня постоянно ругала за это, говорила, что девочка должна следить за собой… А мне сначала было некогда, потому что вокруг слишком много всего, чтобы думать еще и о том, как бы не запачкать платье, или насколько эта кофточка подходит к моим глазам… Да и маленькая еще была… А сейчас… Ну, девочки обычно прихорашиваются, чтобы мальчикам нравиться, а мне еще давно сказали, что у меня с этим ничего не получится, так что…
– В каком смысле – не получится? – перебила Морган. От голоса Рози в голове начинало немного гудеть.
– Ну… В смысле, мне никогда не будет с ними везти. Буду оставаться с разбитым сердцем и сплошным разочарованием. Что-то вроде этого. Вот я и…
– А кто тебе это сказал? Моя бабушка?
– Что ты! Нет, конечно! Твоей бабушки тогда уже здесь не было. Это цыганка. Они проезжали через наш город, вот я и попросила мне погадать.
Морган расслабилась. Ну, слава богам…
– Слушай, а ты действительно в это веришь?
– Ну-у… – Рози смутилась. – Сначала не верила. А потом это подтвердилось. Я… мне один мальчик нравился. Я решилась с ним поговорить, ну просто поговорить, не об отношениях, а так, чтобы он узнал, что я есть. Ну и… ничего не получилось.
– А ты… как-то подготовилась к этому разговору?
– Я прочитала учебник по шахматам. Ему нравились шахматы. И волосы покрасила.
Морган попыталась даже не улыбнуться. У нее почти получилось. Положение спасла налетевшая сзади Танюха:
– Привет, девчонки! Еле плететесь! Давайте-ка шевелитесь, а то там сейчас все слопают, придется напиваться. Come on!
Первые два часа все шло хорошо. За окном потихоньку темнело, бутылки пустели, разговоры становились все более бредовыми и оживленными. Как-то сами собой появились свечи, карты и блюдца. Морган внутренне поморщилась, потом отвесила себе мысленную оплеуху за снобизм и приняла участие в общем веселье. Когда девчонкам надоело вертеть блюдце и они перешли к гаданиям по ладони, она уже хохотала громче всех.
– О! Морган! А ты почему не при делах? Ну-ка, давай-ка, предскажи мне будущее!
Танюха подскочила и сунула ей под нос перемазанную чернилами руку. Морган энергично замотала головой.
– Не-не-не, я сегодня не в голосе.
– Ну ты же Вайцхо-овски… – протянула с дивана Нелли. – Это у тебя в крови!
Морган открыла рот…
– Сейчас у нас в крови один сплошной алкоголь! – вклинилась Танюха. – Ты, Нелька, винная бутылка, а я вообще кастрюля глинтвейна. Давай, Морган, погадай кастрюльке, мне хочется еще посмеяться.
Морган сдалась.
– Ну, так, что же в твоём кастрюльем будущем… Ага! Я вижу молодого человека…
– О-о-о!
– Блондина.
– Хм-м…
– Нет, шатена. Точно! Ну так вот, шатен. Это кто-то из твоих знакомых, но не друзей. Может, твой сосед. Или кто-то из школы.
– Ага-а! – Да. И ты ему очень нравишься. Но он стесняется, и первым к тебе ни за что не подойдет. Ты должна дать ему понять, что он тебе тоже интересен.
– Вот оно как. А там, случайно, не написано, кому я отдала своего Павича?.. Третий месяц не могу вспомнить.
Морган покачала головой:
– Нет, это, похоже, в другом томе.
С дивана послышалось недружелюбное фырканье. Морган отпустила руку Танюхи, прошествовала к Нелли и властно схватила ее ладонь.
– Я вижу очень большой конфуз, который случится с тобой в ближайшее время. Он продлится несколько секунд, но говорить о нем будут до конца семестра.
– Чрезвычайно остроумно. – сказала Нелли.
– Верь мне. – Морган подмигнула – Я же Вайцховски.
Из кухни, как кролик из шляпы, появилась Рози.
– Девочки, я тут сделала чай, но мне не хватает рук. Помогите кто-нибудь?
Танюха схватила гадалку за рукав и утащила на кухню.
– Знаешь, что мне в тебе нравится, Морган?
Танюха, Рози и Морган возвращались с вечеринки вместе. Как любые подруги, которым не хочется расставаться и есть о чем поболтать, они смогли найти общую дорогу, хотя и жили в разных концах городка.
– М-м-м? – промычала Морган. Ее челюсти в этот момент как раз боролись с очередной ириской.
– Ты настоящая. – сказала Танюха. – Не в смысле – настоящая подруга, или, там, настоящий человек. Просто ты не стараешься казаться. Я вот – я всегда стараюсь казаться заводной, веселой, иногда, когда говорю с Толиком, стараюсь казаться начитанной. В общем, я стараюсь быть кем-то другим. А ты – нет. Ты это всегда просто ты, вся целиком, такая, как есть. Вся в реальности, ни сантиметра в иллюзии.
– Мпф… Тьфу, чертова ириска! – Морган еще покатала во рту конфету, чтобы скрыть смущение, и, наконец, произнесла. – Так вот. Не совсем так. Вся целиком настоящая – это когда ты – открытая книга. Когда все могут прочесть в тебе, что у тебя на душе, даже если ты этого не хочешь. Например, тебе плохо, грустно, а все это видят. Тебе не хочется, чтобы все это видели, и ты прячешься, ты начинаешь казаться. Казаться веселой, позитивной, сильной, ты все можешь, весь мир у ног твоих и прочая белиберда… А под всем этим тихонько воешь. Со мной такое было… Да со всеми было. С этого, наверное, и начинается ненастоящесть. С того, что есть те, от кого нужно прятать себя настоящую. Чтобы просто не приставали.