Ловушка для обречённых - Волжский Максим

Максим Волжский

Ловушка для обречённых

Теплоход носил красиво имя «Судьбинушка». Команда теплохода ласково называла своих пассажиров – волжскими пилигримами.

После полудня большая часть отдыхающих спасалась в уютных каютах. Жара стояла плавящая. Редкие и самые отважные пилигримы принимали солнечные ванны на верхней палубе. Среди полтора десятка смельчаков был замечен Мирон Глыбов. Вчера и сегодня он считал себя счастливчиком. Потому что по случаю тридцать третьего дня рождения – работодатель щедро оплатил ему круизную путёвку по Волге.

Своё мускулистое тело Мирон разложил на пластиковом шезлонге под тенью зонта, украшенного цифрами синего цвета. Он дремал под зонтом за номером семь. В жаркий июльский день лёгкий ветерок сопутствовал ленивому блаженству.

Теплоход покачивался, негромко играла музыка. Где-то смеялись дети. Мирон поправлял солнцезащитные очки и снова дремал, наслаждаясь речным путешествием.

Как и многие, он любил побездельничать; а ещё Мирон любил женщин, но моложе себя.

Сегодня шёл второй день его путешествия. Вчерашний вечер он провёл скромно. На ужин позволил себе лишь бокал пива. К половине десятого выкурил пару сигарет. С ним хотела завести знакомство женщина средних лет и даже решилась присесть рядом за столик. Она мило улыбалась, задавала вопросы: кто он и откуда. Мирон неспешно отвечал и всё посматривал на часы. Почему-то хотелось тишины… и спутницу помоложе…

Женщина предлагала выпить ещё и задорно хлопала ресницами. Но Мирон ссылался на усталость. А скорее, ему просто не понравилась дама в шляпке, с ярко накрашенными губами. Ему показалось, что он уже встречал её в своём подмосковном городе. Почему-то представлялась маршрутка, и слышались слова: «Передайте, по городу».

Но Мирон был воспитанным человеком. Он слушал, кивал, иногда отвечал. Терпел…

После выступления смешных аниматоров и искусительницы со змеёй, он всё-таки откланялся, нехотя, но обидев даму, которую, кстати, звали Ольга. Она действительно оказалась почти соседкой.

Вернувшись в свою каюту, какое-то время пилигрим из Чехова посвятил себя чтению. Путешествие с книгой в руке, когда ты лежишь на узенькой кроватке, в маленькой каюте, а из-за головы падает свет на страницы, представлялось ему романтичным. Но книга была жутко скучной. Читать третьеразрядный детектив даже в выше перечисленных условиях, Мирон посчитал делом неуместным… Тогда он включил телефон, приступив к строительству падающих в стакан угловатых фигур, среди которых иногда появлялись палки и квадраты.

Вчера Мирон уснул быстро и в одиночестве. Спалось ему рвано. Всю ночь снился ему стакан, в котором сбивались в кучу кубики, палочки и неровные блоки кирпичей-тетриминосов.

Однажды он вставал. Выходил из каюты и скоро курил, опасаясь встретить женщину из маршрутки; но наступающий вечер пассажир класса «Эконом», желал провести под девизом «живём один раз». Ещё лёжа на шезлонге, он настроился опустошить все бутылки из всех трюмом четырёхпалубного красавца и плясать до утра.

Мирон любил танцевать, когда выпьет.

Жара к вечеру сошла. Теплоход встретил наступление темноты, зажжением бортовых огней и затяжным гудком судового тифона.

Расталкивая бортом речную волну, «Судьбинушка» прибавила хода. Затем прозвучал второй гудок, означающий начало залихватского праздника. Хмельной народ ответил стадионным рёвом сотен ртов, свистом и бурными аплодисментами. Мирон тоже яростно бил в ладоши, а музыка в баре под названием «Слепой Пью» заиграла ещё громче, вовлекая в веселье всё новых и новых людей.

Пришло время безудержного танца, потому что русские люди любят забавы, а волжские просторы разрешают вопить во всю глотку, зная, что на берегу не услышит тебя никто. Широка река-матушка и не объять её взглядом – и не найти границ. Отныне белоснежный теплоход полон безумным ликованием и храбр оплаченным счастьем. Словно точки-тире загорелого радиста звонкая чечётка разлеталась по каютам, призывая встать в хоровод и не жалея отдраенной палубы, отдаться пляскам, как первой любви.

Пиво лилось рекой, звенели рюмки и бокалы. А на танцоле расцветала и в полном смысле распускалась городская душа, требуя бессонную ночь. Люди жаждали карнавала – так дайте опьянённой чертовке, чего хочет она! Гуляй народ – пей, веселись! Праздник плоти до утра, – и, как говорится, большому кораблю – большое плаванье!

Позабыв о рабочей рутине и девушке Наде, сбежавшей от него месяц назад – бог знает к кому и куда – Мирон пустился во все тяжкие. Мирон любил покуражиться…