– Я с ними знакома давно, сначала с Мариной, потом и с Геной. Они вместе живут уже лет десять или, скорее, двенадцать. Гена из очень богатой, старой артистической семьи. Тоже, как и Марина, закончил театральный. Особых звезд с неба не хватал. Как я понимаю, все – дом, карьера и деньги – было на ее плечах. А он по жизни порхал. Увлекался то тем, то другим, то пятым, то десятым. В последнее время, например, стал упертый веган и йогой очень серьезно занялся. В Индию ездил за просветлением. Впрочем, эпизодики и кое-какие небольшие роли режиссеры ему подкидывали. Сказывалась поддержка Марины и старых друзей, – под «старыми друзьями» продюсерша, похоже, имела в виду себя. – Однако Гена изначально был человеком небедным, и не все родительское состояние успел профукать. Этот дом, к примеру, где мы находимся, – как я знаю, построен на Генины деньги. Они как раз продали участок, доставшийся ему от родителей – запущенный, зато находящийся рядом с Москвой, и на вырученные средства этот дом возвели и обустроили. Вдобавок ему осталась роскошная квартира в центре Первопрестольной, они с Мариной ее сдают.
– Так, значит, формальный наследник покойного – его брат? Этот самый Вениамин?
– Думаю, да. Больше родственников у Гены нет.
– А Вениамин кто таков?
– С ним я знакома мало. Он не из наших сфер, – последнее продюсерша произнесла так, что становилось ясно: всех тех, кто непосредственно не занят делами киношными-телевизионными, она считает гражданами второго сорта. – Занят каким-то бизнесом. По-моему, родители и его тоже неплохо обеспечили, однако давали ему при жизни деньгами, чтобы Веня раскрутился. Так что он не должен быть на Гену в обиде – впрочем, чужая душа потемки.
– Да и деньги никогда лишними не бывают. Выгодоприобретателем смерти, выходит, становится Вениамин?
– Похоже, что так, – пожала плечами Эльвира.
– А прислуга Ариша? Почему она так убивается? У них с Геннадием что, имелись интимные отношения?
– Понятия не имею. Ни он со мной на эту тему не делился, ни Маринка никогда не жаловалась.
Я видел, что продюсерша в целом искренна со мной, хотя чего-то недоговаривает. Хотелось бы мне знать чего. Впрочем, у расследователя имеется свое преимущество: спрашивать обо всем без обиняков.
Эльвира в ответ на мой прямой вопрос, о чем она умалчивает, только расхохоталась.
– Я скрываю? Разве только то, что вы мне нравитесь. Нравитесь – и как мужчина, и как герой. Вы, Павел, умный и харизматичный. Хотите, я вам пробью шоу на телевидении? Идею и тему продумаем вместе? – Она испытующе поглядела на меня и покрутила на пальце кольцо с бриллиантом – бриллиант был огромный, карат на пять.
Я сделал отстраняющий жест руками:
– Давайте мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Я сейчас веду расследование, по вашему же заказу. И вы, наряду со всеми остальными, находитесь под подозрением. Поэтому, – с легкой учтивой улыбочкой заметил я, – ваше предложение можно расценить как попытку подкупить следствие.
Она хрипло засмеялась:
– А вы, Паша, не столь просты, как кажетесь на первый взгляд. Ладно, отыщите убийцу, тогда и поговорим о вашем будущем шоу.
– Я вас больше не задерживаю.
Эльвира встала. Пока я провожал ее до дверей, то размышлял, кого мне вызвать на допрос следующим. Отравление – преступление преимущественно женское, подумалось мне. Выпуская из кухни продюсершу, я выглянул в гостиную и оценил обстановку. В глазах Катерины, когда мы вдвоем с Эльвирой показались на пороге, промелькнула ревность. Юный Андрей, Вениамин и его супруга Вера выглядели совершенно индифферентными – иными словами, болтались по гостиной, как не пришей кобыле хвост. Хозяйка Марина сидела за столом, закрыв лицо руками. И в точно такой же позе глубокой скорби пребывала Ариша. А на тело покойника, укрытого с головой покрывалом с дивана, взгромоздился, свернувшись калачиком, кот Вельзевул – или, тьфу, черт, как там его звали – Экклезиаст? Его никто не гнал.
Я в последний момент придумал пригласить к себе на допрос Веру – «графиню со следами былой красоты». По двум причинам: и преступление, по ходу, женское, и выгодоприобретателем, судя по словам Эльвиры, является эта семейка.
Я указал женщине на стул и с лету спросил, вперившись ей в зрачки:
– Вы убили Геннадия?
Она нервно расхохоталась:
– Господь с вами, с чего вы взяли?
– Его отравил ваш муж?
– Да нет же, отчего?!
– Вениамин и вы – прямые наследники Геннадия.
– И что, значит, сразу надо убивать?
– Вы знали, что они с Мариной формально не женаты? Что вот-вот собирались пожениться?
– Знала – и что?
– А то, что, когда бы они поженились, вам с мужем ничего б не обломилось.
– Перестаньте! И потом, они с Мариной много лет прожили вместе. Я думаю, она и сын ее в любом случае имеют право и на дом этот, и на квартиру в Москве.
– Нет, согласно Семейному кодексу, ни на что она права не имеет.
– Мы, во всяком случае, ее выселять отсюда не станем.
– Вы говорите, что не вы Гену убили. Хорошо. А кто – как вам кажется?
Женщина нервно оглянулась и понизила голос:
– По-моему, это сделала сама Марина.
– С чего вы взяли?
– А кто, кроме хозяйки, имеет свободный доступ ко всем блюдам? Напиткам?
– Но зачем ей убивать своего сожителя?
– А вы видели, как Гену оплакивает Ариша? Она горюет явно больше, чем Маринка. Наверняка между нею и покойным что-то было. А какая нормальная жена потерпит, чтобы ее муж ей изменял – да с кем? С прислугой! Только я вам ничего не говорила. Еще не хватало нажить мне в лице Маринки врага. Она, знаете ли, особа мстительная.
– Я понял вашу позицию, – заметил я. – Что ж, я вас больше не задерживаю.
Я проводил Веру. Сначала я думал, что следующим вызову мужа Вениамина, но после того как женщина безапелляционно указала мне на Марину, я пригласил на кухню жену убитого. Попутно я оглядел мизансцену, сложившуюся в гостиной. Все пребывали на своих местах, находясь в разной степени уныния. Черный котяра продолжал возлежать на прикрытом трупе. Я взял со стола бутылку виски и вызвал к себе свежеиспеченную вдову. Марина безропотно встала и прошла ко мне на кухню.
– Хотите выпить вискарика? – предложил я.
Она испуганно отшатнулась.
– Нет, зачем?
Я понюхал горлышко бутылки: нет, цианидом не пахло.
– Вы подлили яд в бокал своему мужу?
– С чего вы взяли?!
– Вы знали, что ваш супруг и прислуга Арина находятся в связи?
Женщина поникла.
– Да, я знала.
– У вас есть мотив. Вы хотели отомстить супругу за измену и поэтому его убили.
– Нет-нет-нет! – прокричала она. – Он обещал мне, что все прекратит! А Аришку мы договорились уволить, я бы ее рассчитала, со следующего месяца! Нет, нет, я не убивала.
– Так у кого, по-вашему, поднялась рука на Геннадия?
– Вы ведь понимаете, что точно я знать ничего не могу, что у меня могут быть только подозрения?
– Да, я все понимаю. Говорите.
Женщина понизила голос:
– Я думаю, она, Ариша, и убила.
– С какой стати?
– Только она подавала еду и напитки – кому, как не ей, было проще всего подлить яд моему супругу?
– А мотив‐то какой у нее, по-вашему, был?
– Она была девушкой. Он совратил ее. Он испортил мои отношения с нею. Теперь она лишится хорошей работы, теплого места.
– С трудом верится, чтобы это могло стать мотивом для убийства.
– А Арина, насколько я узнала ее, особа странная, не вполне адекватная. Даже если б не ее связь с Геной, я бы ее все равно уволила. Вдобавок она по образованию фармацевт. Где-то у себя в Тмутаракани соответствующее учебное заведение окончила. Поэтому в ядах толк понимает.
– Хорошо, я вас услышал.
Я проводил Марину и пригласил на кухню Арину. Она села скромненько, на краешек стула. Глаза у нее были заплаканные. Эта посторонняя, не сильно образованная, провинциальная девушка и впрямь убивалась по покойному гораздо более сильно и искренно, чем жена или же брат.
Я ее с места в карьер огорошил:
– Расскажите, Арина, как вы подлили яд в стакан вашему любовнику.