Грянул вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь», и мы попали в родственные объятия. Прошли сквозь строй. Мне протянула ладонь Наталья Васильевна, и я вполне искренне ответил пожатием. Лина обняла мать, и они расцеловались. Алик Мингазович кивнул мне, а я – ему. Лина вообще не обратила на него внимания, сразу отправившись к маме Зое и бабушке Кате. Я не отставал.
До прочих мы добраться не успели. Ведущая продолжила:
– Сергей и Лина, прошу вас выйти на середину. Уважаемые свидетели, вам следует позаботиться о том, чтобы это событие остался в памяти ваших друзей на долгие годы. И да превратятся встречи с ними в хорошую традицию. Вы можете подойти и поприветствовать молодожёнов.
Свистюшкина прильнула к щёчке лучащейся радостью Лины, и заботливо стёрла след своей помады. Ну, и моя не идеально бритая скула ощутила прикосновение её губок. Ложкин в стороне не отсиживался, чмокнув Лину в запястье. Меня Веня снисходительно потрепал по плечу и пожал руку.
К товарищам присоединились и остальные: Филатова, Инесса Васильевна с Анатолием Сергеевичем, Свистюшкина—старшая, Владлен с пассией, Карина и Леона, Ложкина. Они выстраиваются вдоль коврика, а мы напутствуемые их аплодисментами, звоном колоколов из настенных колонок и прощальным словом администратора, спускаемся в студию для фотографирования. Присутствующие устремляются за нами, а последним, сказав: «Всем спасибо», комнату покидает папа Алик.
Лина заметно утомилась, и с видимым усилием старалась получиться на фотографиях лёгкой и беззаботной, что ей удалось замечательно. Затем прозвучало приглашение в просмотровую. Здесь на мягких диванчиках, за сиреневыми шторами, компания могла выпить шампанского и оценить видеозапись церемонии, занявшей восемь минут.
Фото на улице, насколько впоследствии выяснилось, оказались не вполне удачными. День набирал обороты, солнце пекло вовсю, и мы щурились и плавились от его лучей. Лина совершенно раскисла и куксилась. Совершив традиционный небольшой вояж по проспектам и переулкам, мы выбрались к въездной стеле Нижнего Тачанска, неспешно отсняли там десятка полтора кадров и спустя примерно час, вернулись в город.
Заметив наш автомобиль, замерший у росшей во дворе рябины, Наталья Васильевна с отцом Лины и моей мамой поспешили встретить новобрачных у подъезда. Наталья Васильевна держала на рушнике выпечку, а её бывший возвышался мрачно, по—наполеоновски.
Ложкин: Чтобы вступить в семейный путь, навечно, а не как—нибудь, нам нужно здесь вопрос решить, кто будет все дела вершить. Дабы решить вопрос вам этот, прошу сей каравай отведать. Он – пышен, он – красив, он – вкусен, в нём аромат родной земли. И больше кто кусок откусит, тому и быть главой семьи.
Приблизившись к булке, Лина собралась впиться в неё, но тут притянула за пиджак и меня:
–
Ком цу мир!
– Почему вместе—то? По очереди.
– Вместе!
Ложкин: Нет, не вместе. Зачем вместе—то?
Я ни на чём не настаивал, считая, что меня утроит любой вариант.
Лина, примерившись, отхватила маленький кусочек, сопровождаемая комментариями со стороны зрителей:
Нат. Вас.: Аккуратней, зубы сломаешь!
Ал. Минг.: У неё и так зубов нет.
Ложкин: О—о—о, главой не бывать!
Я прицеливаюсь, хватаю калач и отгрызаю почти четверть.
Котлова: Вот куснул, так куснул.
Ал. Минг: Эх, Лина! Один раз в жизни могла от души тяпнуть, и то…
Лина: У меня зуб мудрости режется!
Ал. Минг., (меланхолично): А к чему женщине мудрость?
Жениху полагается вносить невесту в дом на руках, и я приготовился исполнить данное правило. Несмотря на активные возражения Нат. Вас., окружающие меня поддержали, и шляпка Лины перекочевала к Свистюшкиной.
– Ой, мамочки, я пошла, – единственно и успела взвизгнуть Лина, когда я поднял её и шагнул к ступеням. – Ай!
– Осторожней, осторожней, о двери не стукни! – заголосила Наталья Васильевна, но мы с Линой уже находились внутри. Я бережно поставил любимую супругу на ножки.
Как сказал в начале празднования Ложкин: «Свадьба – дело долгое, поэтому выбирайте соседа или соседку по вкусу. Не скучайте да ухаживайте!» Он и Свистюшкина превратились в ведущих и тянули на себе всё мероприятие. Поздравления сменяли конкурсы, конкурсы чередовались с поздравлениями, пожеланиями и криками «Горько!» Вилки продавали по пять рублей, ложки по десятке. Гости не жадничали. Казалось, ничто не способно омрачить нашу светлую радость.
В середине банкета, Ложкин предоставил слово родителям.
Наталья Васильевна: Сергей должен помнить: Лине ещё четыре года учиться! Он обязан ей помогать, содействовать, она не должна бросить консерваторию, ведь занимается она хорошо. Нельзя её талант зарывать. Ну, и всего—всего вам!
Мама Зоя: Ну, ребята, коли уж вы нашли друг друга, то живите. Мирно и уважительно. … И между вами будут ссоры, … что может случится, это предсказать никак нельзя, но вы делите проблемы пополам. Лина, уступай Сергею, а, ты, Сергей – Лине. Обязательно! А иначе, конечно, хорошего не видать. Поэтому цените счастье и живите складно.
Алик Мингазович: Не снимай, я… себя лучше вживую в зеркале увижу.… А главное до меня отметили. Это – уступать. Ну, а на счёт таланта я с Наташей поспорю. Талант, либо есть, либо его нет. Если Сергей поможет ей угробить талант, тогда, его и не имелось. Выходит, это не самое страшное. Наиболее важное, действительно, – подстраиваться… бояться сделать другому больно. Слушать и понимать, заботиться. А коли этого не появится, значит ничего и не существовало. … это обман… вон, фокусник у нас этот… «Поле чудес» в стране дураков… вот и это тоже подобное получится… т.е. – подарок и компенсация… и человек отказывается от подарка, потому что нужно платить за него больше, нежели он стоит…. То есть, я рассчитывал подсказать: … чтоб у вас происходило не понарошку. Видите, проще простого!
Владлен (с рюмкой в кулаке, пошатываясь): Знаешь, у нас уже сыну четыре года, пятый идёт. Чё у нас не бывает? Ужас, чё бывает! Дым столбом и тапки врозь! Живите в мире, согласии, чтоб у вас полная любовь была! И наилучшего вам. Поехали! (залпом выпивает)
Лина (глядя в стол): Ну, что нам ответить родителям… огромное спасибо, что они нас вырастили, воспитали и немеряно сил нам отдали. Очень хотелось бы учиться на чужих ошибках, а не на своих. У них… давно примерно такое же было. Им давали советы, их наставляли. Мы вас… обожаем и хотим, чтобы и ваша жизнь текла замечательно…. И то, что вы с нами, это так должно быть…. И за это вам искреннее спасибо! А бабушкам спасибо, что они вынянчили наших пап и мам. И дедушкам поклон. Они нас, я уверена, слышат. Они незримо с нами. И я вообще хочу родственникам… напомнить: мы – единая упряжка, да, волейбольная команда. Стена.
Я: Трудно
соврать
Инесса Васильевна: Лину я помню буквально с двух дней. И как—то на наших глазах она и росла. Можно сказать, у меня на руках. И надеюсь только на одно… Вы поженились, и у вас куча времени впереди, …, вы сейчас каждый день, каждую минуту, каждый час, будете вторую половинку познавать. И разные могут быть открытия. И отыщите в себе тихое, незаметное качество – терпение. У вас обоих достаточно великолепных, добрых свойств. И вы… их поддерживайте. И мечты ваши осуществятся!
Бабушка (вытирая мокрые глаза): Сергей, Лина, поздравляю вас. Держитесь вместе, любите …. Лишь бы у вас всё сложилось.
Ложкин: Мы с Сергеем провели детство вместе. Я, как никто знаком с ним, с тёть Зоей. И мне понятно волнение его баб Кати, её слёзы. И, разумеется, я рад, что Сергей обрёл то, что долго искал. Он по праву заслужил удачу. Ну, имея некоторый стаж семейной жизни, желаю тебе: хотя бы, как мы. Станете ещё красивше жить, я буду чрезвычайно доволен. Я сначала строчку процитирую: «Храни вас Бог от житейских невзгод!» И «Пусть невзгоды и потери не стучатся в ваши двери, пусть всегда волнует кровь, чувство светлое – любовь!» Будет это, будет и остальное.