двадцать
Промеж учащихся водилось несколько типов с уголовными наклонностями, перечёркивавших администрации все достижения. Однако поделать с ними начальство ничего не могло. Чувствуя полнейшую безнаказанность, наглецы творили, что вздумается. От выколачивания денег с малышей, до ночных погромов кабинетов. Вызываемые на беседы к директору, завучу, они, слушая угрозы и нотации, снисходительно улыбались и продолжали вытворять то, к чему привыкли. Исключать их никто не брался, а не перевести в следующий класс – означало скомкать показатели, поэтому тунеядцев перетаскивали дальше и дальше, стремясь поскорее доволочить до выпуска. А за ним следовало заявление мамаш обарзевших утырков о зачислении в 10-й, и отказать руководство тоже не решалось. Попытка скинуть альтернативно одарённых товарищей на домашнее обучение, была единственным шансом оградить детские коллективы от их разлагающего влияния. Правда, для сего требовалось отыскать нешуточные причины. И ошмётки, доводящие взрослых людей до предынфарктных состояний, без проблем сворачивали кровь окружающим. Как говорится: «Нету у вас методов против Кости Сапрыкина!»
Нехитрые секреты эти я постиг уже в течение первого же сезона. А последние деньки перед 1 сентября Грачёва запрягла меня в наведение порядка в шкафах с методичками, атласами, картинами и прочим бумажным хламом. Вышеперечисленное хранилось хаотично, и я начал с того, что разложил документацию по периодам, создавая попутно опись имеющегося.
Грачёва, гражданка весьма вальяжная и томная, избегала лишних телодвижений, предпочитая пользоваться чужими наработками. Любимым её времяпрепровождением являлось распитие кофия с многочисленными подружками, из которых она выделяла математичек: Филонову Дарью Михайловну и Крабову Викторию Максимовну.
Собираясь на переменах в лаборантской кабинета физики, они кипятили чайник и, отпивая из чашечек крохотными глотками, делали большие глаза и перемывали косточки сослуживцам, мужьям. Грачёва поправляла короткие светлые волосы, открывала форточку, закуривала и печально повествовала о далеко не радужных отношениях с супругом, совершенно её не ценившим, а вовсю крутившим романы с юными продавщицами его магазинов.
Разведёнка Вика, маленькая, худая стервозная женщина с прокуренным грубым голосом и длинным носом, любительница выпить не только кофейку, а и кое—чего покрепче, сочувственно убеждала Грачёву завести молодого любовника. Филонова загадочно улыбалась и помешивала ложечкой сахарок в кофе. Её семья считались близкой к идеалу, что, однако не помешало ей вскоре попытаться охмурить Костю Герлова, не принявшего её ухаживаний и не оценившего приносимой жертвы со стороны 36-летней особы, имеющей ребёнка.
Общешкольный педагогический совет состоялся 31 августа.
– Уважаемые
калеки
– Это как? – засмеялся костлявый бородатый физик Жбанов. – В полосочку?
– Лишь одна отметка воспрепятствовала Сергею Васильевичу вытянуть окончание института на «отлично. Но я уверена, у него большое будущее в нашем дружном и высокопрофессиональном коллективе. И, конечно, мы возлагаем на нового сотрудника определённые надежды.
Да, они возлагали на меня надежды, но, едва я начал воплощать их в жизнь, – схватились за головы. Ибо их надежды по ряду позиций заметно расходились с моими. Ожидания администрации не выходили за пределы связки «хорошие результаты учеников – знание предмета», мои во главу угла ставили «привитие детям любви к истории, понимание её», и закономерно проистекавшее из названного, выведение положительных баллов.
К сожалению, нехилая нагрузка не позволяла углубляться в новаторство. Решались исключительно повседневные рутинные задачи. Творчество же предполагает наличие некоего количества времени, и не любит работы в авральном режиме.
5-е и 6-е обучались во II-ю смену, а 10-е и 11-е – в I-ю. Расписание из—за непрофессионализма ответственного лица и нехватки свободных аудиторий компоновалось коряво, и я, уходя утром в школу, возвращался обратно не ранее половины седьмого вечера, таща баул с ученической мазнёй, и еле волоча ноги от усталости. Говорить я не мог, горло после длительного вещания на повышенных тонах, жгло огнём, и оно чудом слегка восстанавливалось к утру. Пристроив дипломат с учебниками в коридоре, я переодевался, заваривал сосиску с бич пакетом (бабушка не напрягала себя приготовлением пищи) и, орудуя ложкой, брался за проверку пятидесяти – шестидесяти тетрадок, на что тратилось около 90 минут. Затем обкладывался книжками и принимался за составлением конспектов. Если на завтра стояли занятия в 1 – 2 параллелях и по одному курсу, то я управлялся сравнительно быстро. Ну, а в трёх – четырёх, то завершал писанину к 00:30. Поднимаясь поутру в шесть, вновь заливал кипятком китайскую лапшу и сарделькой, и в 07:30 выруливал из квартиры. И так – пять дней в неделю. Вторник выделялся для методических изысканий, и я, отсыпаясь, обретал возможность поехать в центр, в учительскую библиотеку. О каком творческом подходе при подобных объёмах можно рассуждать без смеха? Типичный рабочий день выглядел следующим образом: 2 урока по «ИДМ»16, 2 – по «ИР»17, 2 – «Права». Иногда варьировалось, т.к. «Право» поставили в план 1 раз в неделю, «Экономику» —1. «Историю» в 10—11 классах по три раза, в 5—6—х по два.
– Разрешите представиться, – с хрипотцой в голосе заговорил я, скрывая трясущиеся от нервного напряжения руки, – меня зовут Максимов Сергей Васильевич, я буду вести у вас «Историю России», «Экономику» и «Право». Сперва предлагаю познакомиться, поэтому сейчас стану называть по журналу фамилии, а вас прошу подниматься при этом. Кстати, где список?
Прохаживаюсь от стола к двери и обратно.
– А у нас ещё нет журнала! – кричит кто—то с места.
– Странно, а когда же появится?
– В следующий понедельник, примерно.
Невыспавшиеся, сонные, зевающие лица. Кому—то с похмелья. У некоторых на партах тощие тетрадки и пеналы. Иные роются в сумках. Девчонки заинтересованно пялятся.
– А
талоны на усиленное питание
– Да нафиг они вообще сдались. Я спать хочу!
– Неа, учебников в библиотеке нету. А покупать, – родители не миллионеры.
– Ладно, с книгами порешаем. А теперь давайте—ка приступим к занятию. Для начала попытайтесь припомнить изученное до летних каникул.
– А расскажите про себя! Вы женаты?
– Да мы ничего не изучали! После третьей четверти Михал Петрович уволился.
– А до того?
– А мы всё забыли!
– Значит, постараемся оперативно записать то, что потребуется для освоения нового курса. Тема у нас сегодня – «Начало Великой Отечественной войны». Но перед этим материалом необходимо выяснить, какие именно государства уже оказались захваченными Германией к 1941 году. Кто—нибудь знает?
Реплики:
– Африка!
– Америка!
– Гондурас!
– Беларусь!
– Сибирь!
Стараясь не унывать, шучу:
– Неужели Африка и Сибирь стали странами?
– Ага!
– А если серьёзно?
– Да не знаем мы ничё!
– Тогда открываем тетрадь и переписываем с доски название.
– А я тетрадку посеял по дороге. Пакет, …, порвался.
Хохочут.
– А я ручку дома оставил!
– У кого не в чем или нечем писать, попросите листок и карандаш у соседей.
Минут пять уходит на то, чтобы у всех отыскались бумажки и письменный прибор.
– Итак, территории, завоёванные фашистской Германией к 22.06.1941. Франция, Польша…. Кстати, кто озвучит дату нападения Германии на СССР?
Недоуменное молчание. Переглядываются. Стриженый пацан с дальней парты первого ряда орёт:
– 9 мая.
Симпатичная, внимательная и догадливая девушка, произносит:
– 22 июня 1941 года.
– Умничка! Молодец.