Тряхнув кудряшками, Сашка, вернее Александра Сергеевна отогнала печальные воспоминания и углубилась в изучение папок, беспорядочно разбросанных по столу.
Хозяин кабинета, следователь Кротов, которому поручили шефство над новой сотрудницей, явно не отличался любовью к порядку. Только Сашу сей факт нисколько не огорчал, ведь что такое беспорядок в сравнении с новыми возможностями?
Открывая одно дело за другим, Саша скользила взглядом по строчкам, вчитываясь в каждую букву. Особенно внимательно она изучала доказательственную базу и обстоятельства преступления. В общем-то, ничего страшного ей не попалось: несколько хулиганов, один карманник и подравшийся с охранником пьяный дебошир. Даты рождения, имена, фотографии… На самом краю стола особняком лежала еще одна папка. Почему не в общей куче – непонятно. Может висяк, а может дело подозреваемого, ожидающего своей участи в заключении.
Увлекшись изучением содержимого последней папки, следователь не заметила, как за окном стемнело. В дверной проем просунулась голова в форменной фуражке:
– Что ж это вы в первый день и уже так задерживаетесь? Кротов давно дома на диване брюхо чешет!
– А? – вздрогнув, Саша бросила взгляд на коллегу, затем на окно. – Ох, ничего себе! И правда засиделась.
– Может, вас проводить? – в голосе старшего следователя послышалось откровенное заигрывание.
Саша усмехнулась – ну конечно, куда ж ей деться от внимания в мужском коллективе? Девушек не так много, а брызжущих тестостероном самцов хоть отбавляй.
– Спасибо, я и сама дойду. Мне бояться некого, – даром что ли она лучше не только всех девушек, но и многих парней сдавала ОФП в академии, да и некоторыми приемами единоборств владела в совершенстве. В этом ни единожды убеждались инструкторы и тренеры, вступавшие в спарринг с хрупкой барышней.
Молодой человек недоверчиво хмыкнул, но настаивать не стал – взглядом Сашка тоже умела отбривать, да так, что вопросов у оппонента не оставалось.
– Ну, как знаете, мое дело предложить, – коллега подернул плечом и скрылся в коридоре.
– Мда, а ведь и правда пора, – вздохнула Саша, снова поглядывая в окно. Но взгляд упрямо вернулся к лежащей на краю стола папке и вперился в снимок подозреваемого. Лицо интересное, притягательное. На любительском фото улыбался парень с волосами медного оттенка и небольшим скоплением веснушек на прямом носу. Четко очерченные скулы и волевая линия подбородка предавали строгость зеленым, с янтарными вкраплениями глазам, которые насмешливо изучали фотографа в момент вспышки. Саша подумала, что такие глаза у тигров. Собственно, этот подозреваемый, действительно, чем-то был похож на хищника, и все же…
– Все же очень странное чувство, странное… Не понимаю, – задумчиво потирая переносицу, бубнила она под нос. Саше не единожды приходилось читать разные дела на практике, и никогда в душе не просыпалось ничего подобного. Но только не сейчас. Какая-то смесь тревоги и неуверенности вкупе с чувством несправедливости. Словно парень с фото был либо виновен в преступлении косвенно, либо вообще невиновен. Собственно, если в деле до сих пор нет официального фотоснимка, значит, доказательная база еще не собрана и вполне вероятно, что парнишка невиновен. Отогнав от себя крамольные мысли, Саша выключила компьютер и захлопнула папку.
– Домой!
И только покинув здание, следователь Семенова, наконец, облегченно выдохнула.
ГЛАВА 2
Тяжелые удары во входную дверь, перекликающиеся с резкими переливами звонка, прервали долгожданный сон. Настенные часы показывали пять утра.
– Что за?…
Артем встал, кое-как наощупь натянул джинсы и, автоматически выключив телек, пошел в прихожую.
– Кто там?
– Полиция, – прозвучал смутно знакомый голос. – Открывайте.
Артем посмотрел в глазок, но из-за поднесенного к нему удостоверения визитеров разглядеть не удалось. Открыл двери. На пороге стояли двое крепко сложенных мужчин и толстый следователь, с которым Артем недавно общался. Парень насторожился:
– В чем дело?
– Яковлев Артем Николаевич? – уточнил один из визитеров.
– Я.
– Вам придется пройти с нами.
Артема доставили в отделение полиции. Как же это все заколебало!
– До утра нельзя было подождать? – кисло поинтересовался он, пока вместе со следователем шествовал до кабинета. Тут же мятое лицо и тусклый взгляд прищуренных глаз толстяка тошнотворной оскоминой осели в горле.
– Думаешь, мне нравится из-за таких гавриков, как ты, в пять утра на работу переться? Садись давай.
Артем занял жесткий стул, напротив разместился следователь.
– Напоминаю, – зевнул толстяк, – Кротов Степан Андреевич. Но мы ведь, Яковлев, уже виделись. Так что давай по существу, без предисловий. Где ты находился вчера в период с семи вечера до двенадцати ночи?
Опять двадцать пять… Артема передернуло.
– Я с Мариной Бабкиной корпоротив вел. После проводил ее до дома и к себе пошел.
– Во сколько разошлись?
– Часов в одиннадцать.
– Значит, голубчик, ты последний, кто девушку живой видел, – Степан Андреевич недобро цокнул. – Да, парень, везет тебе…
– Да что случилось?! – не удержался Артем, за что тут же поплатился.
– А ну-ка, сбавляй обороты. Вопросы здесь я задаю, ясно?
– Да мне их уже тысячу задали! Какое вы имеете право людей из кровати выдергивать? – ярость в крови бурлила все сильней, но Кротов никак не реагировал, что поддевало еще хлеще. Тогда Артем решил, что если следователю по барабану на его права, то и Артему фиолетово на его обязанности. Хочет по-плохому? Отлично. Скрестив на груди руки, он заявил: – Я буду отвечать на вопросы только в присутствии адвоката.
– Яковлев, – выдохнул Степан Андреевич, – не дури. Цени свое и чужое время.
Но Артем больше не собирался ни о чем разговаривать. Тогда глазки следователя недобро сверкнули, и он провозгласил стоящему при входе конвоиру:
– В изолятор временного содержания его. На сорок восемь часов.
– Что?! – возмутился Артем. – За что? Не имеете права!
– Очень даже имеем, – медленным движением руки Кротов включил электрочайник и потянулся за банкой с кофе. – Например… Например, за сопротивление при задержании.
– Я не сопротивлялся!
– Да? Хм. А у меня другие сведения, – взяв бокал с дымящимся кофе, Кротов направился к выходу. – Пошли!
Артем не успел опомниться, как уже стоял перед входом в ИВС. Конвоир забрал дубленку и сотовый, велел снять шнурки и ремень.
– Карманы проверь, – напутствовал Кротов, потягивая кофе.
– Здесь карточка и платок, – отозвался конвоир.
– Записывай, – велел Степан Андреевич. – Подожди! А это что?
Цепкий взгляд выхватил красное пятно на мятой ткани.
– Ну, голубчик, что скажешь? – тяжелое дыхание опалило лицо Артема. – Кровь? Чья?
От обиды парень чуть не завыл.
– Я буду разговаривать только в присутствии адвоката, – повторно отчеканил Артем, и за спиной тут же захлопнулась тяжелая дверь…
В камере Артем дал волю эмоциям и в сердцах рубанул кулаком по бетонной стене.
– Черт! Ну, и где твоя защита?
Увесистый медальон на массивной серебряной цепочке четырнадцатилетнему Артему подарил дед. Он занимался изучением всякой ерунды: то ли магии, то ли заговоров, потом, говорят, всерьез увлекся деятельностью каких-то сект. Артем не вникал. А дед, вручая мальчику оберег, сказал, что тот защитит от дурного глаза и влияния темных сил. Принесет удачу. Артем с детства в эту ерундистику не верил, но подарок принял и исправно носил – тогда в знак уважения к деду, а сейчас как память о нем. К тому же, тяжелое украшение подчеркивало физическую силу Артема, который был достаточно высоким и крепким, так что медальон органично смотрелся на широкой груди. В общем, ему эта безделушка реально нравилась. Чего не скажешь о сегодняшнем дне.