Вечер был безнадежно испорчен. Они молча допили вино и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись.
Лена легла в постель и почему-то заплакала. А потом подумала, что соскучилась по дочке и сыну и даже немного по мужу.
«Другая история, – подумала она. – Ну и у меня другая история. Не у всех же все одинаково!» Спалось ей отлично – она не помнила, когда в последний раз так спала: без тревог и душных, беспокойных сновидений, без вечной боязни проспать и опоздать. В комнате было прохладно, и от ветра мягко колыхалась легкая занавеска. Проснувшись, Лена зажмурила глаза от яркого солнца. Она сладко потянулась, улыбнулась и быстро вскочила с постели. Внизу пахло кофе и жареным хлебом. Слава сидела на высоком барном стуле, пила кофе и возбужденно разговаривала по телефону. Она кивнула Лене и махнула рукой на кофеварку. Наконец она закончила разговор и раздраженно бросила трубку.
– Проблемы? – спросила Лена.
– А ты думаешь, у меня их нет? – резко ответила та.
Лена опустила глаза.
– Извини, – бросила Слава.
Лена кивнула.
– Просто стоит уехать на пару дней – и ощущение, что прошло цунами, – продолжила Слава.
– Я стараюсь не думать, что там у моих, – улыбнулась Лена.
– Тоже думаю, что без тайфуна не обошлось. Ты позвони! – Слава кивнула на телефон.
– Боюсь, – призналась Лена.
– Тогда ну их ко всем чертям! – сказала Слава. – Уверяю тебя, справятся и точно не пропадут. Может, даже наконец оценят наш непомерный вклад в их собственную жизнь. – Она выключила мобильник.
Потом они долго пили кофе – уже на веранде в саду – и намазывали горьковатый апельсиновый джем на теплые тосты. Лена собралась на море, а Слава сказала, что поедет в город – в банк и по всяким другим делам. Лена надела купальник, взяла полотенце и знакомой дорожкой почти побежала на пляж. С моря дул довольно холодный ветер, и на берег накатывали мелкие, с пенистыми гребешками волны. Купаться не хотелось. Лена завернулась в полотенце и решила, что будет просто дышать морским воздухом и смотреть на море. Лучшая терапия! Она не заметила, как уснула. Проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Над ней стояла Слава.
– Сгоришь, сумасшедшая! На таком ветру!
Лена поднялась, отряхнулась от песка и, с трудом приходя в себя от сна, двинулась вслед за Славой. Лена действительно прилично обгорела, и Славе пришлось ехать в аптеку за мазью. Лена извинялась и переживала – столько из-за нее хлопот! Весь оставшийся день она проспала, спустилась только к вечеру – очень захотелось есть. Во дворе Слава разжигала костер для барбекю.
– Жива? – усмехнулась она. – Ну, раз есть захотела, точно оклемалась.
На этот раз Слава жарила на решетке бараньи ребрышки, посыпанные розмарином и гранатом. Запах от мяса стоял одуряющий. Открыли бутылку красного вина.
– Обожаю мясо, – сказала Слава, вгрызаясь в отбивную крепкими, белоснежными, ровными зубами.
– А я все люблю, – простодушно откликнулась Лена. – Только вот повариха из меня никакая: вечно то горит, то убегает. Свекровь называет меня тетехой, и она, наверное, права. Даже наверняка.
– А ты ее как называешь? – поинтересовалась Слава.
– В каком смысле? – не поняла Лена.
– В прямом, – усмехнулась Слава. – Ну там, старая дура или ходячий в климаксе маразм.
– Шутишь?
– Почему? – удивилась Слава. – Она же тебя оскорбляет, унижает, и наверняка при муже и детях.
Лена промолчала, а Слава продолжила:
– На тебе же крупными буквами написано: «Садитесь на меня и езжайте!» Весь твой вид усиленно приглашает к этому действию.