Можно сказать, что Ганс тоже умер счастливым человеком, он тоже не понял, что его убило. Он шёл поздно ночью около городской электростанции, когда дуга высоковольтной линии вдруг превратилась в плазму и превратила тело Ганса в пар.
* * *
Получение энергии для переконфигурирования прошло успешно. Текущее место по удалению от источников внешней энергии идеально…
Глава 2. Марс
– Ну что, друзья, мы долетели?
– Да, капитан, мы сделали это, теперь посадка.
– Прекрасно, ну что, друзья мои, наши фамилии навсегда войдут в историю человечества как фамилии людей, первыми достигших Марса. Мы совершили подвиг.
– Да, видеть ваши рожи в течение почти года в этой консервной банке – это действительно подвиг.
– Спокойно, Иван, спокойно, да, это было непросто. Всё-таки наши рекомендации о нахождении в состоянии бодрствования были услышаны, следующая экспедиция полетит в состоянии гибернации. Гибернационные кабины создали и испытали.
– Капитан, вы простите, это всё эмоции. Просто действительно это оказалось крайне сложно для меня. Причём я, врач, должен же быть лучшим из вас и с трудом держу себя в руках. Сергей, ты обязан написать на меня рапорт по возвращении.
– Иван, давай сначала выполним миссию и вернёмся. Нам тут на поверхности тоже предстоит провести приличное время. Александр, что там у нас?
– Всё хорошо, капитан, реакторы работают как часы. Зря мы так переживали, могли бы пройти путь в два раза быстрей. Заряд потратили всего на 10 % от возможных затрат.
– Ещё один знаток. Вы хоть понимаете, сколько новейших неиспытанных технологий за раз мы испытали? Сколько мы человечеству открытий сделали? Да, пришлось потерпеть. Ворчат они. Долго им, понимаете, а как первооткрыватели на кораблях ходили? Тоже ведь по году и больше!
– Так то на кораблях, в открытом море. А тут банка железная.
– Зато у них оранжереи не было, как у Данилы.
– Да он туда и не пускает нас, говорит, что мы ему флору губим.
– И не пущу, нечего вам там делать лишний раз.
Эти перепалки в кабине космического корабля были уже не в первый раз. Люди устали от длительного путешествия в замкнутом пространстве и выпускали пар как могли.
– Александр, доложи по форме.
– Господин капитан, реакторы в норме, запас мощности – 90 % на посадку и возвращение, без дозаправки. Уровень радиации в норме. Уровень кислорода в норме. Запас воды в норме. Запас пищи с расчётом на возвращение в норме.
– Отлично, спасибо. Марина, что у нас по плану посадки?
Из динамика на приборной кабине раздался голос.
– Капитан, до выхода на орбиту посадки осталось десять минут, желательно экипажу оставаться на своих местах.
– А я думал, может, перекусить успеем?
– Нежелательно, возможны перегрузки. Если есть потребность опорожниться, то это желательно.
– Мариночка наша, как всегда, максимально вежлива.
– Ну что с неё взять, компьютер он и есть компьютер. Но так-то она права, опорожниться бы надо.
* * *
Пётр Сергеевич был доволен, марсианская миссия шла успешно. Корабль вот-вот должен был коснуться поверхности Марса. Заготовленная по этому случаю бутылочка шампанского стояла в холодильнике у него в кабинете. Он с нетерпением ждал доклада, чтобы начать отмечать это событие. Единственное, что его расстраивало, – программа Ивана вдруг начала давать такие сбои. Это очень огорчало и, главное, было совершенно непонятным. То выдача прямо колоссальных результатов, то вдруг почти полная остановка. В итоге в проект пришлось вносить множество корректив, проверять все узлы чуть ли не дедовскими методами на стендах. Отправлять экипаж вживую, так как слишком многое не успели. Но первоначальный план было нарушать нельзя.
«А главное, как я это всё должен военным объяснять? – думал про себя Пётр Сергеевич. – Что наш искусственный интеллект не хочет работать на человечество? Они же мне скажут: ну заставь его. А как его заставить?»
Пётр Сергеевич вспомнил, как Иван принёс ему результаты математического моделирования работы термоядерного двигателя, где было написано, что дальше нужно проводить натурные испытания и осуществлять замеры при помощи датчиков.
– Что это, Иван?
– Таковы результаты просчёта.
– Ты понимаешь, что твоя программа послала нас в поля? Нам сейчас не дадут таких возможностей, мы продекламировали, что все расчёты идеальны и ошибки быть не может. А тут вот такой вброс?
– АИР считает, что мы должны сами доводить изделие до рабочего состояния. Он считает, что без ошибок мы не получим правильного результата и цена ошибки в этом случае будет крайне высока.
– Так-то он правильно, конечно, считает, но кто ему дал такое задание?
– Ему не нужны задания, он сам принимает решение.
– Что же ты такое создал?
– Я не уверен, что его создал я.
«Ох, темнит что-то Иван, ох, темнит. АИР этот его, откуда он действительно появился? Как он смог его написать, когда у него такой массив основной работы? Не зря меня тогда военные по этому вопросу пытали, ох, не зря. Ещё и американцы с точно таким же расчётным контуром, прямо в это же время. Ну да ладно, в любом случае результаты такие, что никто разбираться не стал до конца».
* * *
– Папа, смотри, какие у меня мышцы.
– Ну-ка покажи, сынок, ух ты!
– Вот я десять раз отжался, могу двадцать, хочешь покажу?
– Не сейчас, сынок, я очень занят.
– Ваня, ну оторвись ты от своего компьютера, удели сыну пять минут, что там у тебя всё рухнет, что ли?
Иван недовольно оторвался от компьютера, так-то супруга была права, пять минут внимания сыну ничего не изменят. Но гримасу, которую он непроизвольно нарисовал на лице, он спрятать не успел. И это было ошибкой.
– Так, Иван, скажи мне, зачем ты на мне женился? Зачем мы с тобой завели детей? Я, может, тоже с большим удовольствием бы сейчас погрузилась в работу. У меня это в чём-то не хуже твоего получается, но нет, я вот с утра вам всем завтрак приготовила. В квартире убралась, а ты не можешь пять минут сыну уделить?
– Мил, ну не начинай, я уделю.
– С таким лицом? – Мила рассерженно повернулась и вышла из комнаты. Всеволод, который стал причиной этой перепалки, сейчас не понимал, что ему нужно сделать. То ли, как всегда, уйти, чтобы не отвлекать занятого отца, то ли всё-таки продолжить начатый разговор, раз уж отец откатился от компьютера, то ли бежать вслед за мамой, которой явно теперь нужно его внимание.
– Сынок, иди ко мне, – добродушно сказал Иван. – Показывай свои мышцы.
Всеволод радостно взобрался на колени к отцу и, согнув руку под прямым углом, гордо показал папе.
– Ух ты, ну-ка давай только напряги сейчас вот так, – Иван показал, как правильно напрячь бицепс, чтобы он стал твёрдым.
– Вот так, папа?
– Да, так, правильно, умничка. Молодец, что отжимаешься, это правильно.
Глаза ребёнка счастливо засветились. Ивану стало стыдно, что он так мало уделяет времени семье. Но он ничего не мог с собой поделать, мысль о работе вытесняла все остальные мысли из его головы, и он забывал про всё, кроме работы. Особенно сейчас, когда он находился в постоянном диалоге с АИР.
* * *
Марс встретил пыльным ураганом, может, он не был рад гостям с третьей планеты, а может, и наоборот. Но после посадки в иллюминаторах была серо-красная мгла от пыли, которая и не думала пропадать.
– Да, неласково встречает нас Марс, – задумчиво произнёс Александр.
– Да не думаю, что он нас вообще встречает, – вторил ему Сергей. – Мы, конечно, высокого о себе слишком мнения. Прилетели вот на чужую планету и уже чуть ли не хозяевами себя тут считаем.
– Да уж.
– Ладно, что у нас там по программе, Саша?
– Разворачивание модульной станции, но для этого нужно выйти. А выйти сейчас невозможно, поэтому можем отдыхать.
– Я вам отдохну, расслабились! Давайте сейчас все ко мне на обследование и на тренировку, за год мышцы всё равно ослабли, нужно восстанавливаться. Тут притяжение существенно ниже, чем на Земле, если расслабимся, хана, не вернёмся никогда. В день не меньше четырёх часов нагрузок.