И, подхватив подол платья, девушка поспешила догонять мужчину в синем костюме, довольно бесцеремонно расталкивая всех локтями. Глаз с объекта преследования она не сводила, и с каждым шагом все более убеждалась в том, что не ошиблась, но тут:
– Арабелла! Арабелла Дюпен! Добрый день, дорогая! – прозвучал рядом с ней слащавый женский голос, и девушка остановилась, подавляя навалившееся раздражение. Незнакомец в синем фраке направился к лестнице, ведущей вниз, и скрылся из вида в считанные секунды.
– Мадам! – растянула Арабелла губы в улыбке, пытаясь вспомнить, как зовут женщину, которая сейчас без умолку сыпала на неё фразами, выражающими отношение к платью и внешнему виду самой девушки. Все эти многочисленные семейства, с которыми был дружен Генрих Дюпен, Арабелле ничем не запомнились. Она, как и полагалось в ее случае, навещала этих людей, посещала званые обеды и ужины, но ей было мучительно скучно и тяжело поддерживать общение в этом новом для себя кругу. При каждом удобном случае девушка стремилась сбежать ото всех. Кажется, в одном из недавних визитов она ускользнула на террасу от общества именно этой болтливой особы, чтобы поиграть с ее же болонкой.
– А Генрих? – от мыслей Арабеллу отвлекло упоминание имени мужа. – Генрих здесь?
– Нет, он сегодня уехал рано, я его не видела.
– Ох, он занятой человек, да! – дама перекинула через плечо бархатную шаль, неуместно тёплую для лета. – Но, что поделать, такой интересный мужчина… Была бы я не замужем, я бы тебе завидовала! Извини, я побегу!
И, сделав витиеватый жест рукой, затянутой в замшевую перчатку, женщина подхватила платье и скрылась в толпе, оставив Арабеллу проглатывать послевкусие этой короткой встречи. Немного подумав, девушка метнулась к парапету и взглянула вниз на улицу. Но нет, мужчины в синем костюме уже нигде не было видно. А ведь она была почти уверена, что это Франсуа!
На секунду устыдившись своих мыслей, Арабелла капризно мотнула головой, выпрямила спину, вздохнула и медленно направилась к лестнице.
Оказавшись на улице, она слегка прищурилась на яркое солнце и пошла по узкой улице. У ее пути не было никакой конкретной цели, она почти все время ходила по парижским улицам, словно бросая вызов судьбе. Где-то в стороне яростно спорили два извозчика, видимо, не сумев разъехаться на узкой улице.
Арабелла уже прилично ушла вглубь квартала, когда вдруг услышала чьи-то сдавленные всхлипывания. Осмотревшись, она заметила заплаканную женскую фигуру, сидящую на земле в арке ворот, и поспешила к ней.
– Мадемуазель, что с вами? Вам нужна помощь?
Та подняла красное от слез лицо и в некотором изумлении посмотрела на Арабеллу:
– Я… Извините, что напугала вас…
Арабелла села рядом с ней на колени и в ее карих глазах появилось живое участие.
– Вы ушиблись? Вам нужен врач? У вас какое-то горе…? Скажите, что я могу для вас делать?
Та замялась, видимо, не зная, как реагировать, потом заговорила, заламывая руки:
– Я продавала козье молоко до сегодняшнего дня… Теперь меня выгнали и не заплатили жалование. Я боюсь идти домой, мой отец может выставить меня вон… Он стар, и нам нечем платить за жилье…
Арабелла почувствовала, что улыбка распирает ее изнутри. Вот оно! Нашелся человек, которому она может оказать помощь! Сжав губы, чтобы выражение ее лица не казалось столь неуместным, она протянула руку новой знакомой.
– Позвольте, я помогу встать. Меня зовут Арабелла…
– Мари, – пробормотала неуверенно та, вставая с земли, и взглянула на новую знакомую с напряжением, видимо, ища подвох.
Арабелла спокойно выдержала эту оценку со стороны, потом сняла с запястья все тот же браслет.
– Возьмите…
– Что вы… Нет… Я не могу, – Мари осторожно озиралась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
– Это – мой подарок! Его можно продать, вырученных денег вам с отцом хватит. Это от чистого сердца! – сказала Арабелла, улыбаясь.
– Но, – Мари напряженно изучала ее дорогое платье – Эта вещь наверняка памятная. Ваши родители будут сердиться.
Арабелла вздохнула.
– У меня уже нет родителей, – сказала она суховато. – Браслет – подарок мужа, но его я не собираюсь беречь. Возьмите, Мари, прошу вас.
Было в ее тоне что-то такое, что заставило новую знакомую принять украшение и повертеть его в руках.
– Мне не поверят, – еле слышно пробормотала она.
– Хорошо, – вдруг осенило Арабеллу. – Я не живу в этом квартале и здесь не ориентируюсь. Отведите меня к ювелиру, я сама продам браслет. Он принадлежит мне, и я вольна делать с ним все, что пожелаю!
Настроение у неё было еще более приподнятое, чем пять минут назад. Всю дорогу до ближайшей ювелирной лавки, девушка слушала сбивчивые рассказы взволнованной Мари, не обращая внимания, как за ними идет, стараясь быть незамеченным, какой-то мужчина.
* * * *
За кулисами маленького театра комедии в Руане в этот вечер было очень оживленно. За пару часов до премьеры спектакля в театре появился Генрих Дюпен – владелец заведения, и все актеры сейчас толпились вокруг него. Было шумно и весело. Кто-то пытался репетировать сцену, но периодически врывался в разговор.
– Мне хотелось взглянуть, вот и все, – Генрих сел в любезно предложенное ему кресло, снял шляпу и закинул ногу на ногу. – Тем более, я в городе проездом…
– Как поживает мадам Жаклин? – молоденькая танцовщица в блестящем парике покрутилась вокруг его кресла и уже хотела сесть на подлокотник, но сразу же вскочила, заметив выражение лица Генриха.
Тот мрачно сдвинул низко посаженные брови.
– Она заболела… – и, не желая обсуждать эту тему, обратился к одному из актеров: – Любезный мой, а вот борода – враг вашей профессии…
– Да, месье, я знаю, – смутился тот, трогая свое лицо. – Но пока идет этот спектакль…
– Сегодня у вас эта роль, а завтра может быть любая другая, – поднял указательный палец Генрих. – Вы не должны быть привязаны к образу, такие детали, как лишняя растительность на лице, могут ограничивать ваши способности и профессиональную востребованность…
– Да… Я понял, – пробормотал молодой человек и постарался затесаться в толпу, стоящую вокруг гостя.
– Месье Генрих, скажите, – спросил кто-то. – Правда ли, что ваш отец был актером?
– Режиссером, – шевельнул бровью тот, стряхивая пыль со своей шляпы. – Поэтому отправить мне сценарий я просил тогда не просто так…
Он вдруг хлопнул себя по колену и откинулся назад:
– Покажите мне финальную сцену… Где Марго?
* * * *
Придержав край платья, Арабелла ловко перескочила через грязную лужу и легкой походкой направилась дальше по разбитому лошадиными копытами тротуару, когда из подворотни на неё вдруг бросилась собака. Рыжая псина с подпаленным хвостом припала на передние лапы, агрессивно залаяла и вцепилась зубами в подол платья. Арабелла взвизгнула и попятилась, едва не упав, потом вырвала одежду из пасти животного и отбежала назад. Зарычав, собака выставила хвост и снова кинулась на девушку. Та в страхе закрыла лицо ладонями, сжимаясь в комок.
– А ну, поди прочь! – прогремел рядом мужской голос и затем послышалось обиженное поскуливание.
Арабелла повела плечами, медленно открывая лицо, и улыбнулась против воли. Перед ней стоял ее недавний знакомый – старьёвщик Жак. Он опирался на свою огромную палку и слегка хмурился. Пыльная борода его топорщилась в разные стороны.
– Это вы, милое дитя? – спросил он. – Снова…
Девушка испытала облегчение и улыбнулась еще шире.
– Жак! Очень рада вас видеть… Вы снова пришли мне на помощь. Я обычно не боюсь собак, но сейчас…
Она не договорила, опасливо вытянув шею в сторону подворотни.
– Милая Арабелла, – сказал старик, – бездомные парижские собаки часто бывают агрессивны. Им достается от пьяниц и юных сорванцов… Вы, верно, путаете их с ухоженными собаками жителей вашего квартала.