В мрачных размышлениях Янка почти подошла к гостеприимному Сеткиному борделю и почувствовала острое отвращение к этому месту и его обитателям. Но обратный билет был взят только на завтра. До завершения лечебного курса оставались целые сутки, а значит, нужно было где-то перекантоваться. Неприятные воспоминания последней ночи не оставляли, как мелкий, бесконечный дождь. Перспектива провести ещё один познавательный урок о ночной жизни в заваленной грязным тряпьём Сеткиной спальне казалась невыносимой.
«Хоть бы случилось что-нибудь такое, чтобы я и думать забыла обо всём этом!» – с тоской мечтала Янка.
Глава 2. Преступление
Найти всё сразу, невозможно;
всё сразу, можно только потерять…
Оскар Уальд
– Дэвущка, дэвущка! У тёти Сеты зависаешь?
– …а одна из них надела… – проникновенно вещал под гитару баритон с хрипотцой.
– Бедный ребёнок, тебя там ещё не фентифлюхнули?
– Спасайся бегством!
– Бесполезно, тётя Сета догонит и отбарабанит.
– Ты чего к ней прилепилась? Эт-ж отстой!
– Давай причаливай. По пивасу?
– …завтра в школу не пойдём! – завершил песню на уверенной ноте баритон с хрипотцой.
Перед Сеткиным подъездом, вытеснив дневную смену пенсионерок, сидела ватага ребят с гитарой. Компания ровесников и возможность не возвращаться на коротенькую кровать – стало неожиданным чудом спасения.
Колесо времени закрутилось быстрее. Парни были очень симпатичные, особенно выделялись двое: задиристый, мускулистый Таран и утончённый, с замашками аристократа Игорь Гвоздев. Если бы изящного Гвоздева одеть в чёрную мантию, сменить дорогие очки в золочёной оправе на дурацкие круглые, на лбу нарисовать шрам в виде молнии, а белокурую шевелюру покрасить в радикально-чёрный цвет, то его невозможно было бы отличить от экранного воплощения популярного юного волшебника. Сходство усиливалось, когда он одаривал Янку долгим взглядом, изучающим добро и торжество Светлой магии.
Одна из девушек, – скромная Оля, вскоре ушла домой, зато не думала сиротить подопечных Шига – заводила и явный лидер. Сутулость и несуразность её фигуры скрашивало обилие бисерных «фенечек», колечек, разноцветных прядей, замысловатых татушек, что, несомненно, причисляло её к высшей касте вождей-шаманов. Несмотря на то, что Шига не выговаривала половину алфавита, на язык ей было лучше не попадаться. Её задорный дворовый сленг с отважной картавостью-шепелявостью действовал завораживающе. Шига обладала ещё одним неоспоримым преимуществом – она имела собственный мотоцикл. Диалоги Шиги с парнями о технике напоминали Янке иностранную речь и внушали уважение.
Хотя давно стемнело, никто из ребят не торопился домой. Стало ясно, что ночные прогулки для компании естественны и привычны, чего нельзя было сказать о Янке и её домашнем карцере. Она не могла упустить возможность окунуться в запретную, вольную жизнь, о которой всегда мечтала. Ей было необыкновенно весело. Никто не наваливался на неё вонючей тушей, не рвал нижнее бельё, не смущал отвратительными подробностями интимной жизни.
Быстро закончились запасы пива, спрятанные от прицелов родительских глаз, рассредоточенных по наблюдательным площадкам балконов. Бренчала гитара. Худая Шига с грацией парализованного жирафа смешила всех нелепыми танцами.
– Музон-торчок!
– Не плющит без адреналина. Кирнуть бы для настроения.
– Ага, щаззз. Обломайся.
Выдержав театральную паузу, импозантно-загадочный Игорь Гвоздев сделал друзьям сказочное предложение, чем окончательно стёр зыбкую грань между собой и всемогущим иагом. У него дома был спирт! Предусмотрительная мама акушер-гинеколог предупредила сына, потерявшего её материнское доверие, что этот спирт пить опасно, он в доме для технических целей, добавив для пущей убедительности, что в нём держали ампутированные органы. Но разве такие мелочи могут остановить настоящих искателей приключений?!
– Слышь, Гвоздь, в том спирту, поди, инструменты полоскали?
– Ах, оставьте сомнения, мисс! – с видом КВНовского балагура парировал Гвоздев. Общим единогласным решением спирт был признан годным к употреблению и изъят из наивной родительской заначки. Более того, напиток превзошёл ожидания – оказался неразбавленным.
Громко и радостно галдя, пересекая тёмные дворы, вся пиратская команда направилась из обжитой поселковой зоны в сторону корпусов кожного диспансера. Из стены одноэтажного строения, стоящего на отшибе, торчала ржавая труба с постоянно текущей холодной струйкой. Таран заговорщицким шёпотом сообщил каждому, что это морг, а водичка такая вкусная, потому что из-под синего Феди течёт.
– Это чево-о, в ней жмуров обмывали?!
– Жалом не води, пей давай, за одно продезинфицируешься.
– Торкнуло?
– Закусывать будем курятиной – сообщила Шига и, закурив очередную сигарету, передала по кругу дымящуюся «закуску».
Толпой неустрашимых завоевателей вальяжно шествовали они по ночным улицам притихшего, напуганного посёлка. Мир лёг у загорелых ног «великого братства» не сопротивляясь. Янкино сердце распирала свобода.
…Гоп-стоп, мы подошли из-за угла!.. Вдруг луна разбилась, и стало много лун! Пьяный, воздух, как ароматное лимонное желе, бери ложку и ешь!
…Теперь оправдываться поздно!.. Нет, нам никогда ничего не будет поздно!
…Посмотри на небо, посмотри на эти звёзды!.. Ах, какие звёзды – гирляндами висят над самой головой!
Ночное озеро приняло юных античных богов в тёплые объятия. Янка плыла обалдевшая, невесомая, а её широкая футболка пузырилась мерцающим облаком. На берегу, светя маленькими округлостями грудей и ягодиц, хохотала совершенно голая и смелая Шига. Братия, привыкшая к закидонам предводительницы, поглядывала на неё с интересом и плохо скрываемым смущением.
После ночного пляжа купание продолжилось в фонтане на центральной площади. Все спокойно выдохнули, когда Шига наконец-то оделась. Сгрудившись по-семейному, ребята докуривали последнюю сигарету, бережно передавая её друг другу. Особенно бодрило близкое расположение дежурного полицейского пункта, единственного освещённого здания в этом таинственном, запредельном мире.
– Мороженого хочу-у! Хочу мороженого-о! Дааайте, дааайте мне мороженого-о! Е-есть хочу-у, пи-ить хочу-у! Чево я курить буду? Ааа-ааа!!! – гнусавила Шига, заламывая руки, как актриса немого кинематографа.
В арке между домами призывно высвечивался в темноте ларёк с вывеской «МОРОЖЕНОЕ». Ни на минуту не задумываясь, с энтузиазмом, с каким только что ныряли в воду, герои решительно двинулись покорять так вовремя подвернувшийся «Эверест». Наличие рядом неусыпных стражей правопорядка добавляло пикантности.
От осознания героических намерений команды, Янкино сердце ухнуло вниз и медленно вернулось, но уже не таким беззаботным, как раньше.
– Эй, не тормози. Замёрзнешь! – деловито сплюнув, Шига пошла «на шухер», а весь её длиннорукий и длинноногий взвод направил усилия на борьбу с дверью.
Окна киоска были тщательно закупорены, а вот металлическая дверь казалась неприступной только на первый взгляд. Онемевшая Янка стояла и смотрела, как, уцепившись за верхний край двери, загорелые мускулистые парни с упорным сопением неотвратимо отгибают его всё сильнее и сильнее.
По плечам верных товарищей ловкий Таран взлетел наверх и встал на вывернутую часть двери. Упёршись спиной в верхний косяк, он стал ритмично качать дверь ногами, как на тренажёре, пока та не изогнулась самым уродливым образом, распахнув чёрную пасть. Юркнув внутрь и быстро обшарив полки, Таран стал передавать голодающим гуманитарную помощь: сок, блоки сигарет, упаковки жвачки, хрустящие пакетики с чипсами и орешками. Всё остальное было заперто на амбарные замки. Мороженого в ларце с сокровищами и вовсе не оказалось.