Миранда скривилась. Все это будет принято настолько же всерьез, как и всегда: первое крупное нарушение одного из правил будет совершено еще до окончания первой недели, если не до окончания первой же дуэли, а потом кто-то в первый раз отмахнется от этого нарушения, моментально сославшись на нечто вроде «Но колесо Фортуны и правда вращается». Невидимый Мир любит правила – но только покуда они ему удобны.
«Любой Дом, чей защитник по Крови или по Контракту умрет во время дуэли, освобождается от очередной жертвы, причитающейся Дому Теней.
Дом, занимающий первую позицию к моменту окончания Поворота, встанет во главе Невидимого Мира».
А вот эти последние несколько пунктов будут соблюдаться вне зависимости от их удобства. Потому что за всей этой помпой и блеском именно эти немногочисленные пункты и были смыслом Поворота.
Все как ожидалось. Все условия обычны. Никаких сюрпризов. Они появятся в ходе самого Поворота. Так всегда бывает.
Миранда снова сложила письмо – точно по прежним линиям сгиба – и отложила в сторону. Дом Просперо не нарушит традиции и заключит контракт с защитником. Всегда находятся те, кто готов обменять опасности, связанные с Поворотом, на достаточно большую денежную сумму или обещание членства в Доме. Она достала файлы – данные, которые вела на способных младших сыновей и дочерей, на талантливых кузенов, не имеющих надежды получить Дом в наследство. Запрятав подальше холодный ком страха, угнездившийся в груди, она взялась за составление планов.
* * *
– Твоя матушка, – сказал Лоран, – обгадит свой туалет от Шанель, когда узнает, что ты задумал.
– Если ты о Миранде, то я больше ей не сын, так что сомневаюсь, что она станет что-то делать – может, только предупредит нанятого защитника, что я – очередное препятствие, которое следует устранить в ее гонке за властью. – Грей налил им обоим виски с густым ароматом дыма и торфа и вернул бутылку на барную тележку. – Будем здоровы.
Они сидели за длинным стильным столом у Лорана в квартире. Стекло, металл, гранит и светлое дерево – достаточно высоко, чтобы огни и шум Нью-Йорка были кадрами немого кинофильма где-то внизу. Лорану особенно хорошо давалась магия, связанная с удачей и вероятностями, и, объединив ее с умениями обычного мира, он превратил это в очень удачный портфель инвестиций.
– Думаешь? – усомнился Лоран. – Даже когда узнает, что ты сам за себя выступаешь? То есть – в какой-то момент дуэли идут на смерть. Я знаю, вы не разговариваете, но ты и правда считаешь, что риск твоей смерти ее не будет волновать?
Пять лет назад Лоран купил своим родителям домик на северо-западном берегу Тихого океана, в паре часов к северу от Сиэтла. «Лес и вода, вот чего я хочу», – всегда говорил его отец. Мама добавляла, что ей хотелось бы еще и внуков, которых можно будет баловать: «И, конечно, тут достаточно места, чтобы ты приезжал к нам в гости». Он сказал им, что начнет с леса и воды – и тот день, когда он вложил им в руки ключи, стал для него одним из самых счастливых. Жизнь на противоположных сторонах континента и дела не позволяли ему видеться с родителями чаще одного-двух раз в год, но они друг друга любили. Он не мог себе представить, чтобы мать или отец хладнокровно сказали кому-то, что он просто препятствие.
– Если она опустится до того, чтобы вообще со мной об этом говорить, то просто напомнит, что… – тут голос Грея изменился, став пародией интонаций и голоса Миранды, – …у меня было превосходное и гарантированное место в качестве наследника Дома Просперо, и то, что теперь у меня его нет – это результат исключительно моей собственной глупости. Я обещал, что приму последствия моих поступков – а это не что иное, как все те же результаты.
Он ухмыльнулся и сделал еще глоток.
Лоран рассмеялся.
– Твоя матушка – это нечто.
– Поверь, – отозвался Грей, – уж я-то знаю.
Она лишила его наследства три года назад. Эта процедура была бескровной – росчерки перьев на бумагах, пересылаемых из кабинета в кабинет.
Разрыв начался из-за магии. Грею нравилось раздвигать границы, искать доступ к силе в таких местах, куда Миранда не заглядывала, ибо втайне была консерватором. Она решила, что он зашел слишком далеко – и потому забрала у него все.
С тех пор они не разговаривали.
– О, раз уж мы заговорили о твоей родне… – сказал Лоран.
– А без этого нельзя?
Грей отодвинулся вместе с креслом.
– Я тут на днях столкнулся в центре с твоей кузиной Мэдисон. Хорошо выглядела. Мы вместе выпили кофе.
– О, настолько хорошо выглядела? – осклабился Грей.
– Не все и не всегда сводится к траху, бабник.
Лоран покачал головой с наигранным неодобрением.
– Ага, но как правило сводится. Ну и как она? Не видел ее после того, как она закончила учебу.
– Говорит, что недавно стала партнером в крупной адвокатской конторе… Кажется, «Веллингтон и Кетчем».
– Хорошая контора. Дом Просперо пользуется ее услугами. На самом деле, наверное, потому она там и оказалась. Почти у всех Домов есть свои люди, чтобы блюсти их интересы в обычном мире. И лучше, если это родня. Они понимают, насколько важна магия, и не жалуются на секретность.
Говорить о таком было не принято – но такое случалось. Время от времени появлялись члены Домов, оказавшиеся недостаточно сильными магами, чтобы сохранить членство в Невидимом Мире, или решавшие отречься от магии. Их изгоняли – но не слишком далеко. Пусть Невидимый Мир и хранил тайны от мира обычного, однако сознавал, что все равно остается его частью, – и кому-то нужно было вести там дела.
– Она спросила насчет Поворота и, похоже, не удивилась, что ты участвуешь, – сказал Лоран.
– Не подумал бы, что ей такое может быть интересно. – Грей равнодушно пожал плечами и допил виски. – Ты нашел защитника?
– Кажется, да.
– Кажется? – Грей налил себе еще виски и протянул бутылку Лорану, но тот покачал головой. – Все скоро начнется. Тебе надо кого-то выставить. Если только ты не передумал и не решил сам себя представлять. У тебя ведь хватило бы таланта и смелости, чтобы справиться.
Лоран хмыкнул.
– Спасибо. Нет, я по-прежнему хочу посмотреть на все это, прежде чем пытаться самому, так что защитник будет. Только она еще не подписала контракт.
– И ты на самом деле сомневаешься, подпишет ли? Может, тебе стоило бы пригласить ее сюда и впечатлить своими возможностями?
Грей махнул в сторону окна, где огни города сверкали, словно драгоценные камни на бархате.
– Ха-ха. Дело не в этом – по-моему, она довольна теми условиями, которые я ей предложил, но она достаточно хороша, чтобы выбирать. Больше чем просто хороша. – Лоран провел ладонью по коротко стриженным черным волосам. – Чары у нее были просто поразительные: сложные, тонкие и полностью скрытые от простаков. Даже от тех, кто под них попал. Никогда и ни у кого не видел такой магии. И она просто вошла и вышла из чар, словно творит такое каждый вторник.
Лицо Грея застыло.
– Напомни мне еще раз, откуда она?
– А я и не говорил. Она безДомная.
– Чужачка с такой силищей? Это будет интересно, – отметил Грей. – Нам всем будет о чем поговорить, помимо того, насколько быстро наступил этот Поворот. Я считал, что до него еще лет десять, не меньше.
– Другого способа стать Домами для нас обоих нет, – ответил Лоран. – Даже лучше, что это случилось сейчас.
– Не спорю, – согласился Грей. – Надоело ждать.
Он ждал уже три года – и с каждым днем его терпение все убывало. Давным-давно пора.
– И потом, – ухмыльнулся Лоран, – чудовищная магическая схватка? Это будет весело.
Высоко над городом они выпили друг за друга, за свои возможности и вращение Колеса Фортуны.
* * *
Далеко не в первый раз Харпер Дуглас мечтала о более сильной магии. Хоть о какой-то магии, на самом деле, помимо способности зажечь свечу одним словом. Для этого ей, по правде говоря, требовалось больше усилий, чем для того, чтобы зажечь спичку – и к тому же все заканчивалось жуткой головной болью.