Тогда у меня возникло такое же, как когда Цой пел в эфире, ощущение – типа: «Вот, а я что говорил?!».
И как же много я узнал о себе из книжки Додолева про «Взгляд»! Оказывается, милые моему сердцу Анатолий Малкин и Кира Прошутинская имели самое непосредственное отношение к созданию «Взгляда» – то есть, значит, и я, через них, имел к этому отношение.
Сагалаев и Кононов.
И Эдуард Сагалаев, с которым мы однажды в бане вместе выпивали после одного из съездов Союза журналистов (когда он в нем председательствовал): конечно, не так «мы», как Сагалаев и я, а так, что Сагалаева пригласил и был сам Павел Гусев, еще мк-шники, и только одним из них, самым, наверное, «сопливым», был я – на дальнем конце стола (но, ведь, в бане, но, ведь, выпивали!).
Была, кстати, в то время еще одна знаменитая телепередача, о которой я уже упоминал в связи со своей персоной: «Пресс-клуб», как и «Взгляд», тоже сделали Анатолий Малкин и Кира Прошутинская. И как же было приятно, когда на юбилей передачи пригласили всего десятерых ее участников (а их были сотни!), и одним из них был я.
Вместе с Александром Градским и Димой Быковым, в частности, и другими известными и уважаемыми людьми (хотя что там делал я – не понятно). Можете себе представить?
Рассказываю об этом к тому, что на одном из эфиров «Пресс-клуба», в съемках которого принимали участие члены ГКЧП (был, в частности, премьер Павлов), Александр Градский своим знаменитым, с хрипотцой, голосом убедительно так заявил: «Журналюг я не люблю» – по поводу, кажется, того, насколько все наперебой старались плюнуть в сторону членов ГКЧП. Между прочим, – это я теперь понимаю, – для того же Павлова нужно было обладать определенным мужеством, чтобы придти в эфир телепередачи и сидеть в одной студии с несколькими десятками озверелых журналюг. А он пришел, его никто не заставлял.
Это я все к тому, что журналистов я тоже недолюбливаю. Хотя и преподаю с некоторых пор историю журналистики на журфаке МГУ и в Гуманитарном институте имени Дашковой. И делаю это с радостью, с удовольствием. Потому что не только одно плохое есть в истории этой профессии.
Есть и еще хуже – как с выборами президента в 2000-м (и со всеми последующими выборами), а есть и хорошее – как с телепередачей «Взгляд», выходившей как первый и последний (вот-вот закроют) глоток свободы.
И в конце концов я наверное все же завидую телевизионщикам. Вон, Додолев – его до сих пор на улице узнают. А меня – нет. А так хочется, чтоб узнавали!
Кстати, Додолев, хотя и перешел на уровень книжного писательства, остался журналистом. Ему не раз, я просто знаю, в течение карьеры предлагали (как и многим из нас) занять чиновничье кресло. И многие из нас позанимали эти кресла. Но Додолев предпочел остаться журналистом. И заслуживает за это отдельного уважения. Читайте книгу. Она – обо мне.
Антон АНТОНОВ-ОВСЕЕНКО.ОТ АВТОРА
Моя задача – рассказать в книге то, что я помню, и дать слово всем. А потом свести воедино, смешать этот коктейль из разных воспоминаний. И пусть читатель сам решает, кому верить…
И я понимаю, что довольных не будет. Еще и потому что все = великие. Которым трудно смириться с тем, что величие их не столь очевидно сейчас…
Адвокат Дмитрий Аграновский в дискуссии, что развернулась у меня в блоге, спросил:
«А кто помнит Листьева?».
Ну что сказать. Даже в медиа-сообществе не все, увы. Журналисты = «дети минут» (© Цой). Сюжет живет день. Журнал – месяц. Они (мы) не производят смыслов, не ваяют шедевры. Писатель и поэт тем и отличается от публициста, пылающего моментом. Да, репортеры вершат порой революции, но лишь как пехотинцы, а не полководцы. И даже лучшие из лучших, мега-реформаторы и первопроходцы преданы забвению. Владислав Николаевич Листьев перепахал отрасль, сменил ландшафт, разорвал шаблоны, но не снял ни одного фильма и не оставил ни одной строки. А ведь мог…
Листьев, Шульгина, Кордо. Лондон, 90-е.
Так я написал.
Мой коллега по «Совершенно секретно» и экс-сокурсник Листьева Дмитрий Лиханов ответил:
«Не мог. Он плохо владел письменным словом. Во всяком случае в универе».
Другие комменты.
Роман Берестов:
«Большинство людей старше 40 отлично помнит Листьева. Хотя, если спросить, чем именно он запомнился – никто не назовет сюжеты из „Взгляда“, большинство вспомнит „Поле чудес“ или (немногие) „Тему“. Но, помимо того, что его помнят, как первого „шоумена“ страны, ещё он один из святой троицы: Цой (рок-музыка, 1990), Тальков (поп-музыка, 1991), Листьев (шоу-бизнес, 1995). Хотя всех вместе, в варианте „три самых громких смерти начала 90х“, обсуждений я не встречал, но именно смерть на пике популярности будет являться центральной темой в разговоре о любом из них. Можно провести эту параллель, а можно не проводить. Думаю, внезапная смерть, например, Урганта от рук киллера и сейчас была бы всеобщей темой на месяц вперёд. А тогда и народ был чувствительнее, и шоуменов ещё не расплодилось тысячами. Обаяние, „народность“, лихость, огромная популярность и громкая смерть. Такой „коктейль“ большинством запоминается машинально. Помимо этой троицы, ещё Женя Белоусов имел „коктейль“, как у Влада. Но у Жени не было таинственной и интригующей смерти, и не было масштабной панихиды. Народ их любил, а за что – неважно. Душу они народную понимали, наверное».
Марина Ширяева:
Марина Ширяева (звукорежиссёр компании ВИD), Галина Чеботарёва (выпускающий эфирный режиссёр), Елена Саркисян (корреспондент), Екатерина (координатор).
«Нет, Жень, неправда, многие помнят! И даже не только те, а нас было немало, кто работал с Владом и видели его каждый день в Останкино, но и целое поколение людей 80-х, 90-х, которые были свидетелями и «действующими лицами» взглядовских эфиров.
Знаешь, один из руководителей телевизионной компании, в которой я работала перед уходом из Останкино в 2006 году, был приятно удивлён и очень благодарил меня, когда я сравнила его профессиональные методы работы с работой и отношением к людям Влада Листьева… а я знала, о чём говорила. Нашу программу «Академия» отдали под руководство Влада практически за 9 месяцев до его гибели… Кажется, такое решение было принято Советом директоров ВИДа, до этого программой занимались Саша Любимов и Ваня Демидов. Они поставили программу «на ноги» и её отдали Владу в общий поток – обычная практика. Конечно, харизматическая личность: журналист, ведущий, шоу-мен, продюсер, руководитель, – всё это очень важно, значимо, уникально, но для меня самое главное – это человек! Влад был настоящим ЧЕЛОВЕКОМ, он мог решить любую проблему – от творческой до примитивной бытовой – и это было очень важно. Важно, когда человека уважают и ценят за его труд, способности, талант… и Влад умел ЦЕНИТЬ!».
Анна Дергачева:
«Всех когда-нибудь забудут, а сдвиг в истории журналистики останется. Помню обаятельного Листьева из своего детства за телевизором».
Олег Трунников:
«Да, правда, но это выбор. Здесь и сейчас или потом и навсегда, и не обязательно. Реклама тех лет, Листьев в белом костюме с собакой – Господа, вы хорошо поработали… Тогдашние господа – гопники и бандиты. За пошлость нужно платить, не такой ужасной смертью, а забвением».
Елена Морозова:
«Его как раз прекрасно помнят. Все, кто застал. Манеру говорить, общаться. И не уверена, что тот каменный век был хуже сегодняшней расслабленности и торопливости. Листьев был еще культурным человеком и умел нормально подавать материал. Сейчас мало профессионалов, владеющих словом. Раскрепощенных и легко говорящих любую чушь в эфире – полно».
***
Помню, что «Взгляд» на самом деле творился Другими… Не теми, кто парадно персонифицировал Успех.
Александр Любимов как-то признал: «Ведущий – это часть большого коллектива. Сейчас такое шоу, как „Взгляд“, могут производить 10—15 человек. А тогда его делали человек 100—150. Да, в какой-то момент мы как ведущие тоже участвовали в формировании идеологии, но, если возвращаться к тем временам, это шоу не наше, а всей страны».