Когда я пишу эти строки, излюбленной темой западной прессы в сообщениях о китайской экономике стало «замедление роста». Если проанализировать отчеты по экономике Китая с 2013 по 2016 год в наиболее уважаемых СМИ, бросится в глаза, что слово «замедление» чаще всего используется для описания происходящего[36]. Но мало кто задается вопросом, это замедление по сравнению с чем? За тот же период любимой характеристикой американской прессы для американских экономических показателей сделалось слово «восстановление». Но сравним «замедление» Китая с «восстановлением» Америки. Неужели Китай замедлился примерно до уровня развития США? Или его темпы остались чуть выше? Или они намного больше?
Разумеется, после финансового кризиса и «великой рецессии» 2008 года экономика Китая действительно замедлила развитие: с 10 в среднем процентов на протяжении десятилетия до 2008 года до нынешних 6–7 процентов ежегодно в 2015 и 2016 годах. При этом, пускай экономический рост Китая сократился приблизительно на треть от докризисного уровня, мировой экономический рост снизился почти вдвое. «Восстанавливающаяся» экономика США в среднем после «великой рецессии» росла всего на 2,1 процента в год. В странах ЕС рост составлял 1,3 процента ежегодно, и эта стагнация сохраняется. То же самое можно сказать о Японии, экономика которой за этот период прирастала в среднем на 1,2 процента ежегодно[37]. А что касается шумихи вокруг якобы наблюдаемого в Китае экономического спада, напомню показательный факт: после «Великой рецессии» 40 процентов мирового прироста обеспечиваются исключительно одной страной – Китаем[38].
Возможно ли построить Рим за две недели?
В 1980 году американцы редко бывали в Китае. Страна лишь недавно «открылась» Западу, и путешествия предпринимались нечасто. Те, кто добирался, видели страну, которая выглядела так, будто ее вырвали из далекого прошлого: просторы, поля, время словно застыло, мир непостижим и чужд, а гигант спит. Бамбуковые хижины перемежались ветшающими жилыми многоэтажными домами в советском стиле, а городские улицы изобиловали только велосипедами, на которых восседали тысячи людей в почти одинаковых серых френчах, как у Мао. Туристы, дерзнувшие переправиться на материк из Гонконга, видели пустые поля Гуанчжоу и Шэньчжэня, усеянные крошечными деревушками. Всюду, куда бы они ни пошли, американцы сталкивались с сокрушительной нищетой: 88 процентов от миллиарда граждан Китая пытались выживать, как и на протяжении тысячелетий до Промышленной революции, менее чем на 2 доллара в день[39].
Некогда пустые улицы Пекина ныне забиты шестью миллионами автомобилей. Вспоминая свою секретную дипломатическую миссию в Китай в начале 1970-х годов, Генри Киссинджер, государственный секретарь США, сыгравший ключевую роль в «открытии» Китая Западу, говорил: «Если бы кто-нибудь в 1971 году показал мне фотографию современного Пекина и сказал бы, что через 25 лет Пекин будет выглядеть вот так, я бы ответил, что это абсолютно невозможно»[40]. Деревня Шэньчжэнь сегодня превратилась в мегаполис, где проживает свыше десяти миллионов человек, а цены на недвижимость конкурируют с Силиконовой долиной. Бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд, проницательный очевидец китайских реформ, описывает феномен Китая так: «Словно английская Промышленная революция и глобальная информационная революция разразились одновременно и сжались до 30 лет вместо трехсот»[41].
Когда американцы жалуются на то, сколько времени требуется на строительство или ремонт дороги, им часто отвечают, что «Рим строился не один день». Кто-то явно забыл рассказать об этом китайцам. К 2005 году страна создавала городской ландшафт, равный по площади сегодняшнему Риму, каждые две недели[42]. С 2011 по 2013 год Китай произвел и использовал больше цемента, чем США на протяжении всего двадцатого столетия[43]. В 2011 году китайская компания возвела 30-этажный небоскреб всего за 15 дней. Три года спустя еще одна строительная фирма построила 57-этажный небоскреб за 19 дней[44]. А на создание всего жилого фонда Европы Китаю понадобилось не более 15 лет[45].
Впервые увидев «массивный, красиво расположенный» конгрессно-выставочный центр Тяньцзинь-Мейцзян, где проходила летняя конференция Всемирного экономического форума 2010 года, колумнист газеты «Нью-Йорк таймс» Томас Фридман, по его собственному признанию, онемел от восторга. Центр построили всего за восемь месяцев. Помимо изумления и восторга, Фридман испытал и смятение. Почти столько же времени потребовалось ремонтникам вашингтонского метрополитена на ремонт «двух крохотных эскалаторов, по 21 ступеньке каждый, на красной линии метро» возле дома Фридмана в Мэриленде[46].
Целая глава книги Фридмана «Жаркий, плоский, многолюдный» посвящена фантазиям насчет последствий далеко идущих реформ, какие могли бы предпринять Соединенные Штаты Америки, став они «Китаем на денек»[47]. Сегодня Китай тратит часы на то, для чего в США требуются месяцы. Я вспоминаю об этом ежедневно, когда вижу мост через реку Чарльз между моим офисом в гарвардской школе имени Кеннеди и бизнес-школой Гарвардского университета. Мост реконструируют, тормозя дорожный трафик, вот уже 4 года. В ноябре 2015 года Пекин заменил намного более крупный 1,3-тонный мост Саньюань всего за 43 часа[48]. В целом Китай построил 2,6 миллиона километров дорог, в том числе 70 000 миль автомобильных дорог, с 1996 по 2016 год, соединив трассами 95 процентов деревень страны и обогнав США в рейтинге стран с наиболее обширной сетью автодорог почти на 50 процентов[49].
За минувшее десятилетие Китай построил самую длинную в мире высокоскоростную железнодорожную сеть: 12 000 миль пути, обеспечивающего перемещение между городами со скоростью до 180 миль в час. В США этот путь протянулся бы от Нью-Йорка до Калифорнии и обратно – дважды. На скорости 180 миль в час можно было добраться от вокзала Биг-Сентрал в Нью-Йорке до Юнион-стрит в округе Колумбия всего за час, а от Бостона до Вашингтона – за два. Более того, у Китая сейчас больше высокоскоростных железнодорожных путей, чем у остального мира[50]. В то же десятилетие Калифорния изо всех сил пыталась построить одну 520-мильную высокоскоростную линию между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско. Избиратели одобрили проект в 2008 году, но штат недавно признал, что строительство не завершится до 2029 года, а его стоимость составит 68 миллиардов долларов – то есть на 9 лет позже и на 35 миллиардов долларов дороже, чем обещали первоначально[51]. К тому времени Китай планирует проложить еще 16 000 миль высокоскоростных железнодорожных путей[52].
Помимо небоскребов, мостов и скоростных поездов следует принимать во внимание иной, гораздо более важный эффект развития Китая, благоприятный для человечества как такового. Всего поколение назад 90 из каждых 100 китайцев жили менее чем на 2 доллара в день. Сегодня таких людей менее 3 на сотню[53]. Средний доход на душу населения вырос с 193 долларов в 1980 году до более чем 8100 долларов сегодня[54]. Оценивая успехи КНР в реализации «миллениальной» программы ООН [55] по улучшению жизни беднейших слоев населения, глава Всемирного банка Роберт Зеллик отмечал в 2010 году: «С 1981 по 2004 год Китаю удалось избавить от крайней нищеты более полумиллиарда человек. Это, безусловно, самый большой рывок по преодолению бедности в истории».
Образование, здравоохранение и связанные с этими областями показатели развития свидетельствуют об аналогичных улучшениях в иных сферах. В 1949 году средняя продолжительность жизни китайских граждан составляла тридцать шесть лет, а 8 из 10 китайцев не умели читать и писать. К 2014 году ожидаемая продолжительность жизни увеличилась более чем в два раза – до семидесяти шести лет, а 95 процентов населения овладели грамотой[56][57]. Если Китай сохранит нынешний курс развития, миллионам людей суждено испытать стократное повышение качества жизни. В Америке же при среднем темпе роста на душу населения за последнее десятилетие гражданам придется ждать 740 лет, чтобы ощутить такое улучшение. Как неоднократно объяснял своим читателям журнал «Экономист», впервые в современной истории Азия оказалась богаче Европы, если судить по накопленному богатству индивидов. Ожидается, что Азия опередит Северную Америку приблизительно к 2020 году, а Китай станет основным драйвером накопления богатств (включая общие финансовые активы всех домохозяйств)[58].