В большом доме по Холланд‑Парк, который, как большинство дорогих домов на этой улице, имел четыре этажа, гравийную подъездную дорожку и был окружен высокой железной оградой, Томас Ламарк принес завтрак своей матери. И, как каждое утро, когда он открывал дверь в ее комнату, было ровно десять тридцать – с точностью до наносекунды.
Томас был красивым тридцатисемилетним мужчиной. Он имел шесть футов шесть дюймов роста, ухоженное тело и очаровательную улыбку. На нем был шелковый халат «Либерти», кожаные шлепанцы от Гуччи, золотые наручные часы «Ролекс». Он пах одеколоном «Живанши». Под халатом у него ничего не было – его матери нравилось знать, что его наготу прикрывает только этот тонкий шелк.
В руках он держал серебряный поднос, на котором стоял изящный чайник фирмы «Геренд», заваренный «Чаем к завтраку» от «Фортнум и Мэйсон», и фарфоровая чашка с блюдцем – оба предмета цвета слоновой кости из одного набора. Рядом с ними лежала газета «Таймс» и белая роза, вся в каплях росы, которую Томас только что принес из сада – его мать любила маленькие приятные сюрпризы, а этим утром он был в настроении сделать ей приятное.