– Миленький, гм… – Великий маг сдержал первый порыв броситься на помощь взбалмошному другу. Сдерживая и грустную улыбку, он сказал: – Слыхал я, в Африке водятся сухопутные рыбы. Они могут переползать до пятнадцати километров от одного водоёма к другому.
– …не застрахован!
– Что?
– …никто! …от ошибок!
– Понятно. Ты признаешь свои ошибки.
– …нет! То есть… да!
Волшебник отошёл от залитой водой спиртовки и приблизился к несчастному созданию. Бедняга карп корчился и извивался на полу, словно большой плоский червяк. Ему никак не удавалось ухватиться зубами за ножку аквариума, чтобы попытаться взобраться наверх. Да впрочем, такой подвиг не удался бы ему в любом случае.
– …хр-р! … хр-р! – рыба уже не могла говорить, а только хрипела.
– Эх-х, – вздохнул Трисмистр, хотел колдовски щёлкнуть пальцами, но потом просто нагнулся, взял карпа за хвост и бросил в воду. Полуживая рыба камнем ушла на дно и притворилась мёртвой.
Волшебник постучал ногтем по стеклу.
– Эй, дохлые рыбы не тонут! Они всплывают брюхом вверх.
Карп тотчас всплыл брюхом вверх. Трисмистр, однако, хитро усмехнулся и почесал мокрое брюхо пальцем.
– Отстань! – Рыба приоткрыла глаз и тотчас сердито захлопнула. – Я умирал, а ты стоял и насмехался!
Примерно такого проявления благодарности чародей и ожидал, а потому ничуть не удивился. И не оскорбился.
– Это потому, – объяснил он, – что для умирающих время субъективно растягивается. У некоторых за долю секунду вся жизнь перед глазами проносится.
– У меня перед глазами ничего не неслось! Одни твои глупые ботинки торчали, на которых, кстати, на левом шнурок развязался.
Трисмистр глянул вниз – точно, развязался. Пожав плечами, он таки щёлкнул пальцами, и шнурок, будто живой, сам собой завязался.
– Нет, ты мне объясни! – вдруг заорала рыба и снова храбро высунулась на край. – Объясни: что мы жрать будем?!
– Это ты насчёт чего? – не понял магистр.
– Насчёт контракта! Со школой волшебников!
Трисмистр опять вздохнул и отошёл от аквариума. С его старинным другом и питомцем всё было в порядке и следовало снова заняться спиртовкой. Не стоило тянуть с приготовлением средства от бородавок – заказчик обещал двадцать долларов, но мог и передумать.
– Видишь ли… – чиркая спичкой, сказал он. – Никакая это не школа волшебников, а так… нечто среднее между психушкой и сумасшедшим домом.
– Но пятнадцать штук баксов!
– Вот именно… деньги. Хитрые дяди и тёти дерут с глупых, но спесивых родителей несчастных детей громадные деньги, а сами только калечат их души.
– Родителей? – не понял карп. – Да они же жулики! Все до одного – эффективные менеджеры!
– Детей! – вдруг взорвался чародей и волшебник. – Детей они калечат! Внушают им, будто те исключительные, необыкновенные, чем-то отличные от других… а ведь это самые обычные ребята. Им бы научиться писать без ошибок, а не волшебной палочкой размахивать. Тем более, я проверял – никто из них ею и управлять-то не может.
Рыба в аквариуме угрюмо молчала. В общих чертах Трисмистр был прав – из той почти сотни ребятишек, что были приняты в прошлом году в это «ПТУ волшебников», ни один не обладал даже малейшей чародейной силой. Обладали их родители – крупными запасами валюты в офшорах – и этого для хозяев школы было достаточно.
Трисмистр уже без помех разжёг упрямую спиртовку и быстро сварил дурно пахнущее снадобье.
– Вот, – удовлетворённо объявил рыбе. – Считай, с голоду не пропадём! Такую гадость я завсегда сварганю, тем более, волшебства здесь на самую малость.
Карп мрачно повернулся спиной.
– Баксы… – донеслось до волшебника.
– Не обижайся, – сказал тогда тот. – Знаешь, я всё понимаю… вот если бы среди этих «учеников» нашёлся хоть один настоящий, талантливый, обладающий волшебной силой…
– Тогда что? – оглянулась на миг рыба.
– Тогда я, невзирая на «менеджеров», вернулся бы в ту школу. Понимаешь, я один остался на этой планете. Триста лет ищу себе ученика и тщетно. Перевелись волшебники.
Грустно сев в кресло возле холодного камина, последний в мире волшебник вздохнул в который раз и добавил:
– Великий я и ужасно… несчастный.
Глава VII
ЗАВЕТНЫХ ТРИ ЖЕЛАНИЯ…
Батареи в доме были холодными.
Спеша по двадцатиградусному морозу домой, я так надеялся на тепло родного очага, а оказалось… Термометр на стене показывал девять градусов.
Какой-то посредник задолжал котельной деньги, что мы регулярно платили, и теперь весь город должен был расплачиваться за то, что у этого дяди вилла в далёких тёплых странах.
Решив не снимать куртку, я вытащил из-за пазухи волшебную палочку и задумался: наверняка она могла сделать так, чтобы в квартире, и не только моей, стало тепло. Большой соблазн был сделать так, и вы меня поймёте, если тоже живёте в России. Но нельзя было – никак нельзя! – растрачивать бесценное последнее желание даже на такое важное чудо.
– Ладно, с этим после разберёмся, – пробормотал я под нос, и облачко пара заклубилось перед глазами.
Я сел за стол. Следовало собраться с мыслями, определить приоритеты. Два главных желания налицо: Колька и бабушка. С Колькой, конечно, тяжёлый случай. Вечно с ним не то получается… Однако, чём больше я думал, тем дальше отступал мой друг, бледнел, выцветал, а бабушка наоборот – выдвигалась на первое место.
«Этот болван сам виноват, – думал я. – Нечего соваться, куда не следует, сказано было: руками зверят не трогать! Правильно ему Ирочка в лоб закатала».
Но тут я вспомнил какая голова была у Кольки, когда он возрос, и содрогнулся. Всё же не приведи господь…
И вдруг в мою собственную голову пришла замечательная идея: оптом! Не идёт в розницу, загоним оптом!
Торопливо вырвав из тетрадки по химии лист бумаги, я шариковой ручкой быстро написал:
1. Бабушке – новое сердце (лучше старого);
2. Кольку – вернуть оттуда, где бы он ни был.
Я решил одним махом исполнить целый список желаний. Следовало только тщательно их обдумать и отобрать самые важные.