Спустившись дальше по склону, парни увидели песчаный пляж, окружённый деревенскими людьми. Обитатели деревни выходили из леса и также как парни собирались искупаться.
Тёплый морской бриз и звуки волн колыхали душу вместе с листвой на деревьях, и с каждой новой минутой происходила настоящая жизнь, кипящая внутри отдыхающих.
Начиная от спуска, берег был достаточно обрывист, и потому нырять вглубь было намного легче. Морская вода хоть и вытаскивала наверх, однако при дополнительном усилии можно было даже достать до дна. Мальчишки ныряли с берега, на котором располагалась бетонная плита.
Деревенские поставили её для того, чтобы была возможность с разбегу нырнуть в бездонную солёную прохладу. Андрей разделся, и на загорелом теле выделялась лишь его бледная ладонь, имеющая много кривых линий.
Пока мальчишки галдели о правильности спора и своих предметах радости, Андрей вспомнил одну хитрость.
У стартовой площадки, какой и была назначена бетонная плита, располагалась железная дуга, взявшись за которую можно было перестать выплывать. Она находилась над нижней частью толстой плиты, и при погружении в воду он мог схватиться за неё для необходимого сопротивления силе солёной воды и буйным волнам, что так и стремились вытащить на поверхность. В морской глубине ржавый человеческий крюк не сложно нащупать, если знаешь, где искать. Такой план победы в споре отлично устраивал Андрея и, переглянувшись с соперником, оба прыгнули в воду.
В этот раз он знал, как поступить и потому начал держать воздух внутри самого себя, пытаясь хоть на минуту остановиться в окружении водяной толщи.
В море отразились ноги соперника, ныряющего на спор вместе с ним. Тогда Андрей решил попробовать оттолкнуться от плиты ногами и коснуться дна. Сквозь солнечные лучи, играющие с кораллами и манящие звуки волн, он услышал чей-то голос. Всего пара мгновений и вот почувствовалось песчаное дно и странное ощущение, не позволяющее выплыть на поверхность. Как будто нечто тяжёлое вдруг сдавило всё тело и как якорь оставляло внизу. В глазах потемнело, и сердце забилось в ритме почти вечного движения минутной стрелки.
Глава 2
Море неприятностей
Поезд мчался с бешеной скоростью и, обгоняя все вокруг, резал солнечный свет. Из-за сумасшедших скачков тяжело было уловить запах. Окна в вагоне были разбиты, и пейзаж кое-как цеплял внимание на объекты окружающего мира. Тяжело было хотя бы на секунду заметить деревья, которые смазывались неуловимым взглядом проезжающих в поезде. Людей, которые даже не успевают или не улавливают ни один образ земного творения. Отчётливо виднелось только солнце, которое было больше всех и светлей. Оно то и дело кидало тени и освещало смазанные секундным временем деревья. Звук был невыносимо громким, казалось, что барабанные перепонки не выдержат стук колёс и марш механизмов.
– Как ты думаешь,…что общего между машинистом и линией на твоей руке?
Сквозь шум послышалась мне странная фраза, и я переспросил.
– Что ты сказал?.. Повтори!..– Громким голосом я попытался перекричать окружающие меня условия.
– Посмотри на ладонь! Посмотри! – Джон повысил голос так сильно, как только смог.– Глянь, что ты на ней видишь?
– Ничего… На ней почти ничего нет – старался я заткнуть режущий шум, мешающий нашему странному диалогу.
– Вот именно… На ней ничего нет… Всего одна линия… Понимаешь?
Я посмотрел на ладонь. На ней действительно была только одна линия, я никогда этого не замечал.
Тут фразу оборвал гудок и предупреждение машиниста -
"Скорость снижается, грядет замедление перед последней милей. Просим пассажиров проявить терпение".
Вагон резко приостановил бег колёс и снаружи показался алый закат, обливавший светом поля и леса. Протяжный звук резко пробежался по ушам людей в салоне и оглушил всё то, что смело звучать так громко. Шум вскоре прекратился и я обратил внимание на то, где нахожусь.
Рядом с горизонтом виднелись облака, приобретавшие форму огромной волны, какая бывает в момент цунами. Облачная сине-алая волна накрывала густой лес и омывала их тенью. Невообразимая красота открывалась в миг короткого замирания в поезде. С замедлением колёс через разбитые окна в салон пробрался солёный запах моря и водорослей, тогда я почувствовал что-то неладное.
– Это проблема последней мили…Вечное ожидание… – Послышался голос сзади.
– Откуда этот запах? Как будто бы пахнет чем-то солёным. – В момент относительной тишины и медленного хода поездных ног я поинтересовался у Джона.
– Может его море неприятностей накрыло перед последней милей?… – Рассмеялся он над самой глупой шуткой.
– Кого его?
– Как кого? – Удивлённо посмотрел на меня Джон. – Машиниста, конечно! – Его лицо выражало какую-то потаённую правду, узнать которую стоило именно мне.
– Вот ещё, гадость какая – сказал я, не понимая, что к чему…
Обращая внимание на окружающих, и на то, как они на меня смотрят, вдруг на короткое время мой взгляд вместе с поездом остановился на прояснившемся пейзаже.
– Почему мы так резко остановились? – Я отдёрнул рукав собеседника и тихо задал следующий вопрос – И что за солёный запах?
– Это всё события в жизни, они тут иногда оставляют след на том, что нас окружает. – Тут он почему-то забавно ухмыльнулся.
– То есть существуют события, которые мы не видим?
В ответ на вопрос я услышал глухой взгляд и голоса, перекликающиеся сзади.
– Ты слышал, что машинист сказал? Мало того, что последняя миля и без того самый медленный этап, так ещё ждём прибытия до этой станции… – Эти голоса раздавались по всему вагону, и я в любопытстве обратил голову от разбитых рам, увидел за своей спиной томящихся в вагоне людей. В их глазах как будто не отражался пейзаж, а был лишь поезд, в котором они ехали.
Они, также как и мы, стояли и угрюмо смотрели, с зависшею мыслью в воздухе и в звуке.
Тут поезд начал набирать обороты, и стук колёс приобрёл прежний темп.
Глава 3
Единственная жизнь
Вдох … Выдох…– Послышался сквозь тишину грубоватый голос. – Ещё раз…
Тут грудь начала давиться от тяжёлых рук и морская вода, попавшая внутрь, вдруг запросилась наружу. Сердце билось чаще и громче, и от каждого рывка сквозь бронхи, как слышащиеся вдалеке морские волны, поднимался кашель. Медленно, но верно, они восставали из чуть живого тела и обозначали себя не как признак возможной жизни, а как отдельное существо.
– Что же вы стояли, когда он тонул? – Хорошо, что хоть кричать начали…
Из горла Андрея пробивалась вода, потому он продолжал сильно кашлять. Спустя пару минут, взглянув на мир, Андрей пытался начать объясняться.
Рядом с ним оказался местный спасатель и двое рядом стоящих приятелей.
– Я попросил достать со дна мою вещь – Вдруг не в такт и абсолютно бессмысленно произнёс Ганс.
Спасатель резко повернулся и недоверчивым взглядом посмотрел на Ганса.
– Я слышал чей-то голос, когда коснулся самого дна…– Вдруг вырвалось у Андрея. Спасатель привстал и помог поднять его с бетонной плиты.
– Ну, ты даёшь – Сказал Виктор – Разве так можно нырять? Я даже тебя не увидел в такой глубине. Зачем ты за плиту полез?
– Я решил дотянуться ладонью до дна.
– Так ты только до крышки гроба дотянешься. Ты же мог умереть! – Произнёс раздражающим голосом спасатель и обтёр руки от воды, как от того, чего бы стоило остерегаться.
– Я клянусь, что слышал голос! – Андрей вытер нос и виновато опустил глаза в земляную гладь.
Мальчики лишь переглянулись, не очень понимая суть такого рвения на дно.
– К чёрту голос! Ты что совсем дурак!? – Продолжал спасатель, поднявшись на уровень выше. Говоря вслух, перебирая все возможные, по-видимому, аргументы, в которых видел на тот момент толк – Вот представь, утонул бы ты, как дьявол в воде или чёрт в омуте. Что бы с тобой было? Ты бы тогда не вернулся домой! Понимаешь? А как же твои друзья? Как же их жизни? – спасатель не останавливался в своих нотациях. – Они бы остались без тебя! Ты бы не вернулся к ним и не порадовался с ними летнему дню… Они бы так тебя и похоронили… – Он замедлил темп – А что бы им воспитатели сказали?