ХОКИНС. Нет. Лайза швыряется в нее. Держит ее в тонусе.
МЭРИ. Она говорила мне о… проблемах Лайзы. Я пойму, если тебе не хочется об этом говорить. Теперь я ничего не вижу.
ХОКИНС. Я вижу дождь.
МЭРИ. Может, есть смысл сбросить скорость? Такая мысль тебе не приходила?
ХОКИНС. Хочешь сесть за руль?
МЭРИ. Я не вожу автомобиль.
ХОКИНС. Тогда заткнись. (Пауза). Извини. Не люблю, когда мне говорят, что надо делать, когда я пытаюсь сосредоточиться. Мою первую жену отличало умение превратить чуть напряженную ситуацию в сущий кошмар. Она всегда говорила мне, что надо сделать, за секунду до того, как я это делал. А потом, если я все делал, как она мне говорила, выглядело это так, будто я последовал ее указанию. А если не делал того, что она говорила, получалось, что действовал ей в пику. Если я делал все, как она говорила, и результат был положительным, заслугу она приписывала себе. Если все получалось хорошо, когда я делал не так, как она говорила, а наоборот, она впадала в ярость, обзывала меня самодовольным придурком, которому невероятно повезло. Если все получалось плохо, хотя слушался ее, она винила меня, потому что я ничего не могу сделать, как должно. А если все получалось плохо, когда я шел ей наперекор, меня просто размазывали по стенке. В моих ладонях до сих пор дырки от ногтей. Вот почему я сказал «заткнись».
МЭРИ. Ты голоден?
ХОКИНС. Нет.
МЭРИ. Мне хочется есть.
ХОКИНС. Мы скоро приедем.
МЭРИ. Это не опасно?
ХОКИНС. Не есть?
МЭРИ. Ехать в ночи под проливным дождем и молниями по извилистой, темной дороге, на которой нет ни единого автомобиля.
ХОКИНС. С другими автомобилями было бы опаснее.
МЭРИ. Другие автомобили могут быть. С выключенными фарами. Или внезапно выезжающие из-за поворота. Фуры, ослепляющие нас. Ты обожаешь рисковать?
ХОКИНС. Я просто хочу добраться до дома.
МЭРИ. Но опасность подстегивает тебя? Ты находишь возбуждающим исследование неизвестной территории? Изучение запретного? Ладони потеют? Сердце бьется быстрее? У тебя в кармане банан?
(Он бросает на нее короткий взгляд. Они остаются на месте по ходу следующей картины).
Картина 3
(ПРИССИЛЛА и ЛАЙЗА. В доме).
ЛАЙЗА. Им уже пора приехать.
ПРИССИЛЛА. Дождь их притормозил.
ЛАЙЗА. За стенами ужасно. Ненавижу грозы.
ПРИССИЛЛА. Твой отец отличный водитель.
ЛАЙЗА. Он никудышный водитель. За рулем думает о чем-то своем. Моей матери всегда приходилось садиться рядом и каждые несколько минут бить его по голове, чтобы он сосредотачивался на дороге.
ПРИССИЛЛА. Моя сестра не позволит ему отвлечься.
ЛАЙЗА. Какая она?
ПРИССИЛЛА. Ты знаешь, какая она. Видела ее на свадьбе.
ЛАЙЗА. Но мы не поговорили. Она была с тем жутким мужчиной.
ПРИССИЛЛА. С каким жутким мужчиной?
ЛАЙЗА. Тем жутким мужчиной. Ты помнишь.
ПРИССИЛЛА. Моя сестра пришла одна.
ЛАЙЗА. Нет. Она пришла с мужчиной.
ПРИССИЛЛА. Моя сестра не приходила с мужчиной.
ЛАЙЗА. Приходила. Я помню.
ПРИССИЛЛА. Лайза, это была моя свадьба.
ЛАЙЗА. Я знаю, чья это была свадьба, и твоя сестра пришла с жутким, бородатым мужчиной. Огромным, пахнущим как салями, и он постоянно говорил о Джоне Рёскине.
ПРИССИЛЛА. Джоне Рёскине?
ЛАЙЗА. Да.
ПРИССИЛЛА. Как отвратительно.
ЛАЙЗА. Это и было отвратительно. Меня вырвало.
ПРИССИЛЛА. Давай разберемся. Тебя всегда рвет, когда люди говорят о Джоне Рёскине, или только когда крупные бородатые мужчины говорят о Джоне Рёскине, или только мужчины, которые пахнут салями и приходят с моей сестрой, вызывают у тебя рвоту на свадьбах? Или ты выдумала этого мужчину, чтобы поиграть мне на нервах?
ЛАЙЗА. Он говорил о Джоне Рёскине и пялился на мои груди.
ПРИССИЛЛА. Просто безобразие.
ЛАЙЗА. Это правда.
ПРИССИЛЛА. Ты была в блузке?
ЛАЙЗА. Я не помню.
ПРИССИЛЛА. Моя сестра не очень любит мужчин. Это одно из ее главных достоинств.
ЛАЙЗА. Она не любит мужчин?
ПРИССИЛЛА. Не очень любит.
ЛАЙЗА. А кого она любит?
ПРИССИЛЛА. Не думаю, что она кого-нибудь любит. За исключением меня. Меня она любит.
ЛАЙЗА. Ты счастливая. Есть хоть один человек, который тебя любит.
ПРИССИЛЛА. Ты тоже счастливая.
ЛАЙЗА. Я – нет. Кто любит меня?
ПРИССИЛЛА. Твой отец любит тебя.
ЛАЙЗА. Правда?
ПРИССИЛЛА. Полагаю, что да. Я люблю тебя.
(Пауза).
ЛАЙЗА. А если они попали в аварию?
ПРИССИЛЛА. Они не попали в аварию.
ЛАЙЗА. Откуда ты знаешь?
ПРИССИЛЛА. Я – экстрасенс, Лайза. У меня сверхъестественные способности. Я могу предсказывать землетрясения. Я вижу будущее во снах. Я общаюсь с Распутиным, пребывающим в аду, и он сообщает мне, что в этот самый момент твой отец и моя сестра едят жареную курицу в Ракуне, штат Индиана.
ЛАЙЗА. Обязательно тебе постоянно быть такой заносчивой?
ПРИССИЛЛА. Заносчивой? Я не заносчивая. Ты завела этот разговор. Я была совершенно счастлива в этот дождливый вечер, читая Бальзака и потирая клитор. Если ты хочешь контролировать, когда и что я говорю, утром приноси шпаргалку, до того, как мы начинаем разговор. Иначе мне приходится самой выбирать слова. И не смотри на меня так. Я – не твоя злобная мачеха. Я на десять лет старше тебя и на десять лет моложе твоего отца, и меня тошнит от того, что я между вами, но твой отец любит симметрию, поэтому он и женился на мне, и я ему позволила, и тебя лучше бы начинать к этому привыкать. Я знаю, все должны относиться к тебе с сочувствием, но сегодня, извини, я к этому не расположена. Ты можешь играть в эти игры со своим отца, с этими кретинистыми парнями из университета и психоаналитиком-лесбиянкой, но не со мной, во всяком случае, до того, как я пропущу несколько стаканчиков. Это понятно?
ЛАЙЗА (смотрит в воображаемое окно). Приссилла?
ПРИССИЛЛА. Я не хочу об этом говорить.
ЛАЙЗА. На подъездной дорожке патрульный автомобиль.
(ПРИССИЛЛА поворачивается к ней).
Картина 4
(ХОКИНС и ПРИССИЛЛА в гостиной. Собственно, актер просто встал, подошел к ПРИССИЛЛЕ и заговорил. МЭРИ остается на стуле. ЛАЙЗА отходит в глубину сцены).
ХОКИНС. Расстраиваться незачем. Я в порядке.
ПРИССИЛЛА. Я думала, ты мертв. Решила, что патрульный автомобиль они могут прислать, только если ты разбился насмерть. Ты уверен, что ты живой?
ХОКИНС. Более чем.
ПРИССИЛЛА. И Мэри в порядке?
ХОКИНС. Она говорит, что да. Ты ее слышала.
ПРИССИЛЛА. Да, но не уверена, что могу ей поверить. С чего ей говорить мне правду? Она – моя сестра. На нее это не похоже. Что случилось?
ХОКИНС. Авария.
ПРИССИЛЛА. Я знаю, что авария. Мне нужны чернушные, леденящие кровь подробности.
ХОКИНС. Мы слетели с дороги в дождь, проходя один из поворотов в лесу. Большой грузовик окатил нас гейзером воды. Я ничего не видел, входя в поворот, и мы слетели с дороги.
ПРИССИЛЛА. Гейзером воды? Это правильное слово? Ты хотел сказать, фонтаном?
ХОКИНС. Пусть будет фонтаном.
ПРИССИЛЛА. Или выбросом. Огромный выброс воды затопил автомобиль. Или трейлер извергнулся на беспомощный «мерседес».
ХОКИНС. У тебя, часом, не истерика, Приссилла?
ПРИССИЛЛА. А если и так? Я уверена, это мое прерогатива. Ты же не будешь возражать, если я реализую свою прерогативу в уединении собственного дома? Почему она не поговорила со мной?
ХОКИНС. Она немного потрясена случившимся.
ПРИССИЛЛА. Ты сказал, что она в порядке.
ХОКИНС. Она в порядке.
ПРИССИЛЛА. Они не отправили вас в больницу?
ХОКИНС. Нет. И ей нужен только отдых. Где Лайза?
(ЛАЙЗА приносит МЭРИ одеяло и подушку).
ПРИССИЛЛА. Она играет в медсестру. Лайза в этой ситуации повела себя на удивление спокойно и здраво. Я этого не понимаю. Для нее это была прекрасная возможность изобразить нервный срыв, что она очень любит. Лично я не сомневалась, что вы отправились к праотцам.
ХОКИНС. Не отправились. Все хорошо.
ПРИССИЛЛА. Как мило. Одна маленькая автомобильная авария, и все становится хорошо. Раньше было ужасно, а теперь хорошо. Верю тебе на слово. Может, надо устраивать такое почаще. Я иду к Мэри.