МЭТТ. Сорок два.
ЭЛИСОН. Что-то я увлеклась. Давай забудем о сказанном и начнем разговор заново. Готов? Иногда я сожалею о том, что мы осушили этот пруд. Если он был, бы прыгнула в него и утопилась.
МЭТТ. Не самая плохая идея.
ЭЛИСОН. Ты хочешь. чтобы я утопилась?
МЭТТ. Нас, насчет нашей женитьбы. Возможно, это наилучшее решение для нас обоих. У меня есть какие-то деньги. Если мы с Дейвом переедем сюда, дом в город можно будет сдавать, что тоже принесет какие-то деньги, наряду с адвокатской практикой.
ЭЛИСОН. Мне не нужны твои деньги, Мэтт.
МЭТТ. Мои деньги, твоя собственность. Очень благоразумно.
ЭЛИСОН. Но мы говорим не о финансах.
МЭТТ. Тогда о чем?
ЭЛИСОН. Неважно. Забудь.
МЭТТ. То есть ты не хочешь выходить за меня?
ЭЛИСОН. Я этого не говорила.
МЭТТ. Значит, ты хочешь выйти за меня?
ЭЛИСОН. Ты делаешь мне предложение?
МЭТТ. Да. Делаю. Ты этого хотела, так? Ты хотела, чтобы я сделал тебе предложение, и ты смогла ответить отказом.
ЭЛИСОН. Я тебе не отказывала.
МЭТТ. Но и «да» я от тебя не слышал.
ЭЛИСОН. Ты уверен, что готов вновь жениться?
МЭТТ. Вполне.
ЭЛИСОН. А как же Дейви?
МЭТТ. Дейви нужна мать в той же степени, в какой Джону нужен отец.
ЭЛИСОН. Я думаю, Дейви все еще в трауре.
МЭТТ. Настроение у него улучшится, если ты будешь рядом.
ЭЛИСОН. Я думаю, ты все еще в трауре.
МЭТТ. Значит, мне необходимо с ним покончить.
ЭЛИСОН. Мэтт, не уверена, что я смогу… что я считаю это правильным – быть с тобой. Не в смысле жить с тобой, но вступить в брак. Я не уверена, что смогу пойти на это, во всяком случае, прямо сейчас. Мои чувства к тебе такие сложные. Я же вижу в тебе отца, каким ты был для меня всю жизнь. Я просто… думаю, мне нужно какое-то время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мы с тобой…
МЭТТ. Так давай забудем об этом.
ЭЛИСОН. Ничего я не хочу забывать. Я не говорю, что пожениться – это не для нас. Просто не могу тебе обещать, насколько близкими будут наши отношения.
МЭТТ. Дело в Рисе, так?
ЭЛИСОН. Причем тут Рис? Я ничего не сказала о Рисе.
МЭТТ. Зачем? И так все понятно.
ЭЛИСОН. Рис тут совершенно не причем.
МЭТТ. Ты все еще его ждешь.
ЭЛИСОН. Я никогда не смогу выйти за Риса, и ты это знаешь.
МЭТТ. Но ты все равно его ждешь.
ЭЛИСОН. Если ты хочешь жениться на мне – ответ «да», я выйду за тебя, и мы должны сыграть свадьбу как можно быстрее, раз решили пожениться. Вы будете жить с нами, и я буду счастлива. Дом необходимо наполнить жизнью. Я думаю, в итоге это будет хорошо для всех. Я просто не могу обещать тебе что-либо насчет наших с тобой отношений.
(Пауза).
МЭТТ. Полагаю, я готов рискнуть.
ЭЛИСОН. Ты действительно пойдешь на это? Ради меня?
МЭТТ. Не ради тебя.
ЭЛИСОН. То есть ты сделаешь это ради Дейви?
МЭТТ. И не ради него.
(Они смотрят друг на друга).
ЭЛИСОН. Я действительно люблю тебя, Мэтт. Ты это знаешь, так?
МЭТТ. Готов поверить тебе на слово.
ЭЛИСОН. Хорошо. (Они стоят, не прикасаясь друг к дружке). Разве не странно, как все обернулось?
МЭТТ. И становится только страньше и страньше.
ЭЛИСОН. Ты можешь прикоснуться ко мне, знаешь ли.
(В тот момент, когда ЭЛИСОН протягивает руку к его лицу, появляется САРА. Ей двадцать два года).
САРА. Твой сын только что поджег кота.
ЭЛИСОН. Господи!
САРА. Можешь не волноваться. Я полила его из садового шланга. Кота, конечно. Твоего сына я собиралась как следует высечь, но он настаивает, что сделать это должна ты, не знаю по какой причине.
ЭЛИСОН. Сара, ты же не оставила кота наедине с ним?
САРА. Кот сидит на буфете с посудой, дымится и с него капает вода. Джон забаррикадировался в кладовой. Он может продержаться там не один месяц, питаясь консервированными персиками.
ЭЛИСОН. Я пойду и поговорю с ним.
САРА. Поговорить мало. Будь моя воля, я бы продала его цыганам.
ЭЛИСОН. Мы никому его не продадим. Хотя я не стала бы возражать, если бы имела возможность время от времени отдавать его в аренду на несколько дней. Надеюсь, он будет вести себя лучше после того, как мы поженимся.
(ЭЛИСОН уходит в дом. САРА и МЭТТ смотрят друг на дружку).
САРА. После того, как кто поженится?
МЭТТ. Мы с Элисон женимся.
САРА. И кого вы подобрали в спутники жизни?
МЭТТ. Друг дружку.
САРА. Наверное, этого следовало ожидать.
МЭТТ. Как я понимаю, ты не одобряешь?
САРА. С каких это пор кому-то из вас требовалось мое одобрение? Я всего лишь наемная «рабочая лошадка».
МЭТТ. Ты расстроена.
САРА. Нет, я в экстазе. Так рада за вас. Она получит ваши деньги, вы – ее тело. По мне, весьма удачная сделка.
МЭТТ. Тебе не нравится, что я буду здесь жить?
САРА. Мне нравится, что вы будете здесь жить. И я надеюсь, что вы проживете дольше, чем ее первый муж.
МЭТТ. И как мне тебя понимать?
САРА. Просто. Пожалуйста, не ползите ко мне, истекая кровью, после того, как она освежует вас с улыбкой на лице.
МЭТТ. Сара, у меня и в мыслях не было тебя расстраивать.
САРА. Что ж, поезд уже ушел, так?
(Сара уходит в дом. МЭТТ какое-то время стоит, вздыхает, следует за ней. Падающий на него свет гаснет, одновременно зажигаясь в гостиной, где стоит ДОРОТИ).
Картина 3
(ДОРОТИ в гостиной, 1920 г.)
ДОРОТИ. Едва ли переселение папы и Дейви в наш дом воспринималось праздником. Джон Роуз наверняка счел происходящее нашествием марсиан и постарался задать всем перца. Дейви принял случившееся более сдержанно. Он полюбил этот старый, населенный призраками дом, особенно нравились ему библиотека и сад. И Дейви не обижался на Джона Роуза, даже когда тот бросался через обеденный стол картофельным пюре. Для Сары это стало кошмаром, тут у меня сомнений нет. А мама держалась отстраненно, словно ее все это и не касалась, только усиливая напряженность. Я слышу целенаправленные шаги. Это Лиззи. У глухого человека, живущего в старом доме, есть одно серьезное преимущество: по вибрациям пола он может понять, кто идет. Лиззи – она приходит только по делу. То ли без меня не могут обойтись в каком-то другом месте, то ли я совершила преступление, карающееся смертной казнью. Не волнуйтесь, она сейчас все скажет.
(ЛИЗЗИ выходит из кухни. Ей 25 лет, она выше Дороти, властная и решительная).
ЛИЗЗИ. Дороти, ты могла бы хоть раз в сто лет появиться на кухне, чтобы создать видимость, будто что-то делаешь. И куда опять унеслась эта чертовка Джесси?
ДОРОТИ. Уг-г-г-г-г-г!
ЛИЗЗИ. Не пререкайся. Просто иди на кухню и помоги Саре с обедом.
ДОРОТИ. Уг-г-г-г-г-г!
ЛИЗЗИ. Мне без разницы, твоя сегодня очередь или нет. Пара-тройка почищенных картофелин не повредят твоей карьере пианистки. Ну почему ты всегда такая упертая?
ДОРОТИ. Уг-г-г-г-г-г!
ЛИЗЗИ. Не хочу я выслушивать твои глупые отговорки. Просто пойди на кухню и помоги нам. Даже Молли помогает. (Из кухни доносится громкий грохот). Господи! Эта Молли не может войти в комнату, не свалив с полок половину тарелок. (Кричит в сторону кухни). Молли, смотри, что делаешь. Из-за тебя Сару хватит удар. (Смотрит на ДОРОТИ). Пошли.
ДОРОТИ (складывает руки на груди, упрямо). Уг-г-г-г-г-г!
(Вновь грохот на кухне).
ЛИЗЗИ. Молли, ничего не трогай, пока я не приду, хорошо? (Опять грохот). Черт! Ты мне за это ответишь, Дороти!
(ДОРОТИ улыбается, одержав победу в отдельно взятом сражении. ЛИЗЗИ уходит на кухню, в крайнем раздражении).
ДОРОТИ. Я не увиливаю от работы, но если я хоть раз прогнусь перед Лиззи, она меня просто затопчет. Наверное, винить ее не приходится. Она совсем рехнулась после смерти ее ребенка, но у меня тоже есть принципы. Лиззи из нас, девочек, самая старшая, родилась в 1895-м году. Затем я, Молли и, наконец, Джесси. То есть тогда папа и мама, похоже, жили душа в душу. Я знаю, помню, как они любили друг дружку, когда я была маленькой девочкой. А может, я все это выдумала? Память – она такое вытворяет. Я могу спросить Сару, да только она говорить об этом не станет. Я часто задавалась вопросом, а каково все это для Сары, такой же парии, как и я, живущей в семье, но не являющейся ее частью. Прошлое – место темное. Мы видим его в крошечных вспышках света, но темнота вновь и вновь проглатывает большую его часть. Если бы я могла говорить, задала бы миллион вопросов. Но спрашивать Сару бесполезно. Сара никогда ничего не скажет.