Это было сущей правдой. Они с Фоллианой так и познакомились, но это случилось не в хранилище, а в зале каталогов, куда Барбарус заглянул за какой-то справкой. Столик дежурного библиографа пустовал, но капитан, умевший пользоваться библиотечным каталогом, не расстроился. Главное, чтобы его не прогнали, ведь в библиотечном хозяйстве, которое кажется простым только людям непосвящённым, существует масса условностей, которые даже сами библиотекари не в состоянии объяснить. В частности, в таких крупных библиотеках, как Архив Конгресса, почему-то читателям недоступна значительная часть каталога, имеющегося фонда. Если в эту запретную часть случайно попадёт кто-то из посторонних, поднимается буря!
Прикинув, что ящик с нужной ему карточкой находится где-то в середине, похожего на макет города, каталога, Барбарус свернул с главного «проспекта», разделяющего два ряда каталожных шкафов, и чуть не налетел на стремянку, стоящую в проходе. Он сумел вовремя затормозить, но встал, как вкопанный, потому что прямо перед собой увидел две обнажённые девичьи ножки с аккуратно подстриженными и ухоженными розовыми ноготками.
В чём, в чём, а в этом, капитан знал толк! Правда, в последнее время с женщинами у него было неважно. Да, в его распоряжении всегда были две смуглокожие, черноволосые, зеленоглазые ведьмочки – подручные его матери. Грех жаловаться – они были немногословны, страстны, очаровательно развратны, опытны, а к тому же обладали яркой фантазией и изобретательностью. Близость с мужчинами приносила им бесценную энергию и подлинное наслаждение, а потому не было речи, о том, что кто-то «заставляет бедных девушек заниматься непотребством против их воли»! Как правило, Барбарус звал к себе их обеих, и они втроём устраивали феерические празднества любви!
Однако любой ценитель понимает, что человеку этого совершенно недостаточно. Вроде того, как слишком долго питаться одним и тем же любимым блюдом, пусть даже оно исключительного качества. Рано или поздно приестся до отвращения. И дело было вовсе не в разнообразии женщин. При желании Барбарус мог найти в городе немало приключений на свою рогатую голову!
Суть была не в том, чтобы менять брюнеток на блондинок или гибких стройных куколок на аппетитных пышек. Когда у капитана стражи завязывались отношения с очередной любовницей, то это не ограничивалось одной только постелью. Ему было интересно заглянуть в душу женщине, которая разделила с ним часть жизни. Далеко не всегда такой опыт был удачен, но в таком случае, близкое знакомство с женщинами невысоких душевных и умственных качеств, продолжалось недолго и завершалось безболезненно. В других же случаях связь с девами высоких достоинств, пополняла сокровищницу его собственной души, и он бережно хранил память о драгоценном времени, проведённом вместе с ними.
Это ещё не было любовью в высоком смысле этого слова, но это было то, что необходимо живому человеку, как существу от природы коллективному и наделённому тонкими деликатными чувствами…
Оцепенение бывалого вояки при виде женских ножек совершенной формы, длилось лишь долю секунды. Сверху раздался испуганный крик, стремянка дрогнула и… он едва успел подставить руки!
Фоллиану нельзя было назвать крупной, но худышкой она тоже не была. Впоследствии Барбарус определял её, как девушку «в теле», как раз таких пропорций, которые считаются идеалом женской красоты. Правда, тогда он был рад, что его мышцы не потеряли силу, а сухожилия эластичность, так-как этот идеал свалился на него с высоты двух метров.
Некоторое время они смотрели друг на друга, потом девушка, вдруг засмущалась, покраснела, как свёкла и стала беспомощно озираться по сторонам, как кошка, которая, сидя на руках, желает спрыгнуть, но слишком хорошо воспитана, чтобы вырываться, применяя силу. Тогда Барбарус бережно усадил её в мягкое кресло, стоявшее здесь же, и с улыбкой осведомился, не ушиблась ли она, хоть сам чувствовал, что заработал лёгкое растяжение. Девушка покраснела ещё больше, но поблагодарила его за спасение, что было истинной правдой, хоть виновником испуга из-за которого она оступилась, был тоже он.
Барбарус не забыл ещё, как должен вести себя с дамой настоящий кабальеро, и, хоть его новая знакомая больше напоминала очаровательную крестьяночку, чем утончённую сеньориту, поспешил рассыпаться в любезностях, и вскоре был вознаграждён – девушка перестала смущаться, заулыбалась и отвечала уже не односложно.
В результате они проболтали до полуночи, когда Архив давно пора было закрыть. На следующий день он нашёл Фоллиану в её обычном маскарадном виде – а-ля «синий чулок», и украдкой вздохнул о том, что её волосы, собранные в пучок, не распущены, а ножки закованы в грубые башмаки, достойные портового грузчика. Но это не помешало им завести непринуждённую беседу, благо читателей в Архиве было совсем немного.
И опять они заболтались за полночь! Это повторилось на следующий день, а потом ещё и ещё, а через неделю «неприступная библиотечная вобла», растрёпанная и счастливая, целовалась со своим возлюбленным, всё там же, между шкафов карточного каталога, где состоялось их первое знакомство.
Всем кто не верит в любовь с первого взгляда, говорю смело – она есть! Даже более того – именно такой она и бывает, просто люди не сразу признаются себе, что влюблены. Фоллиана тогда жалела только об одном, что из-за вполне объяснимой робости, она пропустила целую неделю сладчайших моментов жизни! А ещё через пару недель она пожалела кое о чём, ещё более существенном.
По какой-то причине Фоллиана не могла выходить в город. То есть, эта причина была очевидна – она обеспечивала работу Архива конгресса и отвечала за его сохранность. Барбарусу было неясно одно – почему девушка занимается этим в одиночку? На его вопросы по этому поводу, она отвечала, что присматривает здесь за всем, потому что её отец в отъезде. Ясности такой ответ не прибавил, но Барбарус решил не наседать с вопросами.
Однако девушку совершенно не тяготило её положение – узницы и коменданта крепости одновременно. Библиотечный мир был её вселенной, а Архив Конгресса сходил за целое государство, где она обладала безграничной властью.
Ко всему прочему, из-за странной политики государства, решившего наступить на горло собственной науке и образованию, читальные залы Архива стояли пустыми, а обслуживание редких посетителей занимало совсем мало времени. Это давало влюблённым больше возможности общаться друг с другом днём, а вскоре оба сообразили, что нет никаких препятствий для того чтобы встречаться ночью.
Ночные пикники в хранилище самых редких и ценных книг собрания Архива Конгресса, придумала устраивать именно Фоллиана. Она же обеспечила им большой матрас, скатерть, пледы и подушки. Меню угощений и напитков Барбарус целиком взял на себя, и не ошибся – Фоллиана призналась, что совершенно не умеет готовить, а всю жизнь питается тем, что может предложить посетителям библиотечный буфет.
Это было восхитительно! Благодаря устройству, которое попало в руки Барбаруса во время взрыва пещеры Чародея, он имел доступ к погребам и кухням Великого Инквизитора. (Путешествовать в другие места с помощью незнакомого прибора он пока не решался.) При этом для чудо-сундучка с призрачным дном не существовало ни пространственных, ни временных препятствий. Барбарус прекрасно знал, что Великий Инквизитор всегда любил поесть, а в дни его, Барбаруса, юности его стол отличался большим разнообразием, чем в последнее время. А потому он целенаправленно наведывался на кухню в преддверии одного грандиозного пира, который помнил с детства. Угрызений совести по этому поводу он не испытывал – казначейство кое-что было должно ему по жалованию, пусть это и случилось в последующие годы.