И потому она бежала. Бежала все быстрее, так что сердце выпрыгивало из груди, болели мышцы ног, пылали легкие. И она молилась. Молилась, пока мчалась вперед, перегоняя тьму. Молилась, чтобы карета была послана спасти ее… Торопилась навстречу изумрудной траве, красоте солнечного, светлого дня, навстречу теплу и любви, к маленькому домику в долине и к тому, кто ждал ее там… Человек заговорил, но она, хотя и не расслышала его слов, поняла: это предупреждение.
— Эдди? — вырвалось у нее. Приблизившись, она наконец узнала его.
— Все хорошо, Брайди. Со мной все отлично. Там, где я сейчас нахожусь, все отлично. Но остерегайся теней и воющего ветра.
— Эдди, ради всего святого… что произошло?
— Если бы я знал… Я видел тень.
А потом он начал медленно ускользать от нее, его очертания стали расплываться, пока не исчезли вовсе. Вокруг него стали сгущаться тени, но ей надо было добраться до него. Во что бы то ни стало.
Поэтому она продолжала бежать…
Страстно стремилась вперед. Несмотря на свой страх, такая необыкновенно живая. Безнадежно живая.
Ее ступни чувствовали росу, рассыпавшуюся по траве, а она сама ощущала силу и мощь, наполнившие ее юное тело. Сердце, легкие, мозг трудились слаженно, великолепно. Так здорово — просто жить…
Брайди О’Райли вздрогнула и проснулась.
Она не успела и глазом моргнуть, как состарилась и артрит искалечил ее руки и согнул дугой спину. Она ощущала это, даже лежа в постели.
Ах, эти сны…
Во сне женщина снова может стать молодой. Красивой. Оказаться в Ирландии времен своей юности, вдалеке от всех городских распрей. Всего лишь девушкой, которая бродит по зеленым холмам и мечтает о любви.
Она улыбнулась лучу дневного света, пробившемуся через окно. Ни мчаться вниз по склонам холмов, ни резвиться на бархатисто-зеленой траве долин в сегодняшней Ирландии не получится. Ее дом был частью той давней Ирландии, далекой, как сама юность. Если бы она сумела подняться и взглянуть на себя в зеркало, то не увидела бы ни сияющих глаз, ни лучезарной улыбки, ни гладкой и нежной, как фарфор, кожи. Ее взору предстала бы старая женщина с морщинистым и обветренным лицом, та, что прожила жизнь. Женщина, познавшая трагедию и испытавшая состояние исступленного восторга. Та, что теперь ясно осознавала близость смерти. Она могла выглянуть в окно и увидеть скалы, сумрачно-серые в тусклом зимнем свете, зазубренно-островерхие, пустынные и, быть может, даже чем-то волнующие. Это была Америка. Берега Род-Айленда. Место, которое она сейчас называла своим домом.
И этот дом был прекрасным. Шон Уильям О’Райли имел все основания гордиться собой и своей семьей. Любовь к морю передалась ему по наследству. Она была у него в крови. Шон приехал сюда, на эти берега с гранитными скалами, и неплохо устроил свою жизнь, занимаясь прокатом великолепных яхт с высокими мачтами и развевающимися на ветру парусами. Они жили в роскошном особняке, ни в чем не нуждались, и уважение, которое Шон выказывал ей много лет, проявляя о родственнице всяческую заботу, доказывало, каким чудесным и любящим человеком он был.
Он умел хорошо вести дела и замечательно сработался с этим новым молодым партнером по бизнесу Кэлом и с Эдди Рэем…
Ее улыбка погасла, как только она вспомнила, что видела Эдди в своем сне.
Эдди Рэй исчез.
Один из лучших капитанов на Восточном побережье, он вышел в море на своем любимом судне, на «Морской деве», и с тех пор о нем ничего не было слышно. Он пропал.
Но Эдди пришел к ней во сне, стоял неподалеку от домика и предупреждал о чем-то, хотя ему незачем было оказываться в Ирландии. Эдди всегда жил здесь, в Штатах.
Как раз когда эта мысль пришла ей в голову, дверь в комнату Брайди распахнулась и в дверном проеме показалась Кэт, словно величественная резная фигура на носу корабля, которой не страшны морские штормы и бури.