Кто достал то редкое заграничное лекарство, от которых, у меня прекратились судороги и помогли мне взять под контроль свое тело? Так я отвечу, помог дядя Рома, племянник мамы, это ведь он работает в порту, куда заходят иностранные корабли? Так что для меня они все родственники, которым я буду помогать без вопросов. Последнее отдам, как они это сделали для меня, но вот твои родственники батя, это… Я даже слов найти не мог, как они мне… не симпатичны. Поэтому сразу скажу, нож я им под ребро при первой же встрече не воткну, но рожи сто процентов начищу, причем с членовредительством. Я умею, ты знаешь. Я своей жизнью достаточно дорожу, и бережно к ней отношусь, поэтому к тем, кто ТАК отвечает на просьбу помочь, буду всегда относиться достаточно жестко. Вы знаете я злопамятный и память у меня хорошая. Отвечу честно, я того письма никогда не забуду. Искать с ними встречи не буду, но если кого встречу, уж извините, покалечу. Виноват — не виноват мне без разницы.
Переглянувшись с матерью, отец сказал:
— Я думаю не стоит продолжать разговор на эту тему, раз ты все равно не изменишь своего решения, — получив мой согласный кивок, он продолжил. — Я уже сходил на почтамп и попросил кого-нибудь из Соколовых приехать и забрать Тому с Лидой. Так что тебе ничего не нужно будет делать.
— Это хорошо, — довольно кивнул я.
— Это еще не все. Сын, ты уже взрослый, мы это понимаем и морально уже приняли, поэтому хотим задать тебе вопрос. Ты уже принял решение, куда направишься после школы?
— Да, принял. В следующем году я перебираюсь в Москву, буду учиться на врача со специализацией хирурга. Кстати, раз вы так спокойно приняли мое взросление хотелось бы уведомить вас что с сентября, после того как вернусь с Черного моря, то буду жить отдельно.
— А зарплаты хватит? — деловито осведомился отец.
За два месяца, что работал инструктором я получил сто десять рублей, при том что это была половина оклада. Милиция сейчас получала не очень много, даже надбавки за звание не было. Первую зарплату согласно традиции я отдал родителям, а вот на вторую почти полностью обновил свой гардероб, оставив мелочь на карманные расходы. Да и Толика с сестрами осчастливил, дав им мелочи на мороженное. Главное как же хорошо иметь родственников евреев, купил отличного материала и они бесплатно по моим меркам сшили пяток рубашек, три пары штанов и куртку. Белье, обувь и носки я купил отдельно. Теперь я не выглядел босяком, а уже стильно выглядевшим молодым парнем. Девушки стали чаще оборачиваться.
— Хватит, к тому времени я надеюсь перейти на полный оклад. Это еще не все, мало того, как примерный и любящий сын я буду вас чаще навещать и помогать по мере сил… чаще всего деньгами.
Отец кивнул, он моим словами был доволен, более того он был горд что первый птенчик оперился и вот-вот готов был вылететь из гнезда. Толик, слушавший нас стоя в проеме двери нашей комнаты, спросил:
— А с тобой можно?
— Куда? — удивлённо спросил я обернувшись.
— На море.
— В этом году вряд ли, но в следующем обязательно возьму, слово даю.
— Смотри, я запомнил.
Мама поспешила на кухню, мыть посуду, Толик в домашнем вышел в коридор, поэтому, когда мы с отцом остались одни, я посмотрел ему прямо в глаза и сказал.
— Батя я понимаю, сколько и чего вы для меня делали. Поэтому хочу отблагодарить. В общем, в моих планах через год может два переселить вас на окраину в просторный каменный дом с гаражом для машины. Я понимаю, что это будет трудно, но сделаю, будь уверен. Я сам не люблю сюрпризы, тем более неожиданные, поэтому предупреждаю специально.
Отец уже определился с изменением моего характера, и бахвальства там явно не было, поэтому он удивленно спросил:
— Ты думаешь сможешь это сделать?
— Да, — коротко ответил я. — Сейчас ты спросишь, откуда я возьму деньги, так вот я уже две недели как пишу приключенческий фантастический роман, рассчитываю его отдать в издание в Москве, когда поеду на море.