– Не твоё дело! – перешла на откровенную грубость я.
– Если ты мне сейчас же не ответишь, откуда на твоём теле синяки, я не побрезгую узнать это более коротким путём, – продолжал раскатываться громом Дариан.
– Я подралась с сестрой! – выкрикнула первую пришедшую мне на ум более-менее правдоподобную ложь я.
– С сестрой?! – недоверчиво сжал кулаки Дариан.
– Не устраивает правда? – сделала свой тон ещё грубее я. – Моя старшая сестра – алкоголичка! Я подралась с ней! – мне пришлось примешать ложку правды в бочку лжи, чтобы мне рискнули поверить. Однако Дариан всё ещё сверлил меня грубым взглядом. – Что? – не выдержала я, едва сдержавшись, чтобы не притопнуть от злости ногой.
– Если ты мне врёшь… – сквозь зубы начал он.
– Хватит уже считать, будто ты имеешь право контролировать каждый синяк на моём теле!
– Это тело, по договоренности, которую ты же сама мне и предложила, входит в моё пользование! – продолжал выдавливать грохотанием каждое своё слово Дариан. – И я не собираюсь наблюдать на нём ни единой лишней царапины! Понятно?!
– Не переживай, – схватив свой шарф со стула, едва не рявкнула я. – На мне заживает, как на собаке.
Выпалив это, я резко развернулась и уже хотела уйти, но Дариан схватил меня за руку.
– Если на твоём теле появится ещё хотя бы один новый ушиб, я прекращу притворяться, будто верю в то, что ты играешь в бои со своей старшей сестрой. – он резко дёрнул мою руку, тем самым явно дав мне понять, что он, в отличие от меня, не врёт.
– Если ты будешь с такой силой сжимать мою руку, завтра на ней появится ещё пара новых гематом, – прошипела в лицо собеседника я.
…И почему в последнее время все только и делают, что пытаются надо мной доминировать посредством выкручивания моих конечностей???
Глава 5.
Завернув на свою улицу, я не успела с облегчением выдохнуть, увидев её пустой, как в моём зеркале заднего вида отразился свет фар. Это был коричневый пикап.
Сначала я хотела проехать свою улицу насквозь и умчаться в сторону Лондона, но быстро поняла, что долго бегать от Картера у меня не получится – рано или поздно мы встретимся и когда-нибудь нам придётся поставить точку. И лучше попытаться сделать это сразу.
Как только я припарковалась на тротуаре напротив дома, автомобиль Картера остановился за мной. В этот момент свет перед крыльцом дома внезапно включился – этим вечером Нат с Коко ожидали моего возвращения. Тяжело выдохнув, я вложила газовый баллончик во внутренний карман наполовину расстегнутой ветровки и вышла из машины.
На сей раз Картер не стал начинать с диалога, сразу перейдя к действиям. Он резко схватил меня за руку, как вдруг за его спиной совершенно неожиданно раздался мужской баритон, заставивший нас обоих замереть на месте:
– Приятель, у тебя какие-то проблемы?
За спиной Картера стоял Байрон О’Кконелл. Такой же рослый, как Картер, однако заметно шире его в плечах, он выглядел внушительнее моего обидчика, но что-то мне подсказывало, что последний был немногим быстрее моего заступника.
Нат только что остановилась за спиной своего бойфренда, и из дома в нашу сторону уже выбегала Коко.
– Отвали, – огрызнулся Картер, нарочито не выпуская моей руки.
– Отпусти её, – самоуверенно потребовал Байрон.
В ответ своему собеседнику Картер лишь слегка пригнул голову набок, после чего посмотрел себе под ноги и, неожиданно выпустив мою руку, со всего размаха врезал хук справа прямо в лицо О’Кконелла.
Всё, что происходило дальше, было слишком импульсивным, чтобы это можно было запомнить в мельчайших подробностях.
Я, Нат и Коко бегали с воскликами вокруг сцепившихся парней, не зная, как помешать их драке или, что ещё лучше, помочь ей. Байрон врезал Картеру несколько здоровских ударов под рёбра, но Картер не остался в долгу, вернув ему не менее внушительные удары в грудную клетку…
Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы я не вспомнила о газовом баллончике во внутреннем кармане своей ветровки. Вытащив его, я дождалась, когда Картер откроется, после чего резко подпрыгнула в сторону дерущихся, чтобы вбрызнуть содержимое баллончика противнику прямо в глаза. Как только Картер заорал от причиняемой мной ему боли, Байрон зачем-то обернулся, чем серьёзно подставился под разбрызгиваемый мной аэрозоль.
Дико крича, парни резко выпустили друг друга из хватки и разошлись в разные стороны, корчась от боли в глазах.
Сидя на своём кресле сбоку от запрокинувшего голову на спинку дивана Байрона, я виновато смачивала в тазу с тёплой водой очередной хлопковый носовой платок и протягивала его Нат, уже минуту протирающей слезящийся левый глаз своего друга.
Десятью минутами ранее Картер, крича благим матом, уехал отсюда с обеими залитыми глазами, в то время как у Байрона моя инициатива зацепила лишь левый глаз, и-то не так сильно, как могло бы получиться, целься я в него, а не в Картера. Сейчас же, смотря на его широкую шею, запрокинутую на спинку дивана, я как никогда остро чувствовала себя виноватой.
– Прости, – в который раз прикусив нижнюю губу, поморщилась от едкого чувства вины я.
– Брось, всё в порядке, – сквозь смех произнёс Байрон, приняв из рук Коко лёд, который та принесла ему, чтобы приложить к его всё ещё кровоточащему носу.
– Сильно болит? – поморщила своим курносым носом Нат, встав на колени на диване справа от О’Кконелла.
– Да всё в порядке, – не открывая пострадавшего глаза, храбрился Байрон.
– Как круто ты ему навалял, – усмехнулась Нат, толкнув Байрона в плечо, чем явно пыталась ему показать, что гордится его поступком, храбростью, силой и всем тем, что он, по её просьбе, продемонстрировал нам всем этим вечером.
– Байрон, прости что так вышло… – всё никак не могла утихомириться я.
– Перестань… – вновь усмехнулся Байрон, явно подбодренный восторженным комментарием огневолосой. – Сегодня этот придурок точно не вернётся.
– Да он вообще больше никогда не вернётся, так круто ты его отделал, – продолжала осыпать победоносными лаврами своего личного героя Нат, чем буквально заставляла его светиться от сомнительного счастья ещё сильнее.
– Если он ещё раз даст о себе знать, можете сразу обращаться ко мне, – довольно улыбнулся подбитым лицом Байрон, глядя прямо в глаза огневолосой. Он здесь был только ради неё и, скорее всего, ему было бы глубоко наплевать на мои проблемы с бывшим парнем, если бы это не беспокоило предмет его личной симпатии, который, сидя в эту самую минуту справа от него, всё ещё заботливо протирал своим хлопковым платком его порозовевший глаз.
– Хорошо, что завтра суббота, – с неприкрытым облегчением выдохнул Байрон. – За выходные на мне и следа не останется.
– В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль, – тоном заправского командира вдруг заявила Нат. – Я тебя подвезу…
Когда Байрон и огневолосая ретировались, я буквально прижала Коко к стене, требуя мне объяснить, кто именно разрешил им втягивать в мои проблемы посторонних, но Коко, испуганно лепеча и быстро моргая, сбрасывала всю вину на Нат, говоря, что та позвала Байрона прежде, чем спросила совета у неё.
Пришлось отпустить Коко, а с Нат я спросить так и не смогла. Она не вернулась ночевать ни этой ночью, ни следующей. Двух суток более чем хватило, чтобы я окончательно прекратила злиться на её самоуправство.
Картер исчез. Он не объявился ни в субботу, ни в воскресение и уже к среде я решила успокоить себя мыслью о том, что больше он ко мне не сунется.
На работе тоже всё незаметно налаживалось. Ирма на время забыла о своём проекте, выпросив у Дариана недельный отпуск от французского, лепки, гольфа и прочих занятий. После школы мы занимались либо шоппингом, во время которого я помогала ей советом в выборе нарядов и в компании Кристофера носила пакеты с её покупками, либо ходили по салоном красоты, посещение которых обычно начиналось с маникюра и заканчивалось пилингом. Составлять компанию для Ирмы в подобных вещах было куда легче, чем наблюдать за её страданиями на тренировках по теннису, отчего я вдруг начала чувствовать себя немного отдохнувшей. После проверки домашнего задания у меня внезапно начало оставаться ещё полчаса рабочего времени, которые мы с девчонкой тратили на просмотр теннисных матчей, которые интересовали меня немногим больше, чем чипсы, которыми мы закидывались во время просмотра. Как только же мои часы показывали восемь часов, я молча поднималась и уходила домой, иногда прощаясь со своей подопечной каким-нибудь колким словцом.