Напротив, мировые религии в основном ориентированы на загробное существование, на награды и наказания, ожидающие человека в потустороннем мире. Первая из четырех благородных истин буддизма говорит о страдании (дукха). Все люди заключены в круге жизни и перерождений, доставляющих много страдания. Вторая благородная истина говорит о причине человеческого страдания. Здесь мы наблюдаем прямую аналогию с местными религиями. Духи и боги местных религий дают объяснения конкретных, часто трагических событий. Буддизм объясняет, почему мы вообще страдаем. Однако третья и четвертая благородные истины дают надежду. Круг страданий можно разорвать, если последовать восьмеричным путем 1) правильных воззрений, 2) правильного устремления, 3) правильной речи, 4) правильных действий, 5) правильных средств к жизни, 6) правильного усилия, 7) правильной осознанности и 8) правильного сосредоточения. Но путь этот нелегок. Помимо веры (саддха или панна) необходимы упражнения в сосредоточении и медитации (самадхи) и выполнение многочисленных этических и воспитательных практик (сали). Те, кто успешно следует восьмеричным путем, способны вырваться из круга страданий и обрести нирвану – состояние свободы, покоя и блаженства.
Десятьзаповедейхристианстватожепредставляютсобойсвод предписаний, которые запрещают определенные действия в земной жизни и обещают тем, кто соблюдает заповеди, жизнь в раю. Христианские мыслители потратили немало усилий, пытаясь представить и описать, какова жизнь в раю – или в аду. Ислам, на первый взгляд, выглядит исключением в этом плане, поскольку Коран посвящен не столько потустороннему миру, сколько земной жизни и обязанностям человека в этой жизни. Но само слово «ислам» означает «покорность», и в Коране подробнейшим образом описано, что каждый человек должен и чего не должен делать в повседневной жизни. Многие предписания – например, молиться пять раз в день и поститься в Рамадан – требуют отказа от каких-то земных удовольствий в обмен на будущее райское вознаграждение, как в христианстве и буддизме. В этом отношении ислам очень близок к другим главным мировым религиям.
По мере того как знание развивалось и общества становились все более сложными и совершенными, понимание причинных связей росло, а потребность измышлять сверхъестественные причины событий уменьшалась. Благодаря развитию торговли и взаимного общения люди знакомились с другими религиями и начинали отмечать странность, если не фантастичность верований некоторых других групп. Эти факторы способствовали созданию мировых религий.
Мировая религия по определению должна представлять собой одно и то же в любом сообществе, которое ее исповедует, – и в том, которое занимается сельским хозяйством, и в том, которое занимается охотой. Поэтому мировая религия не может легко приспособиться к местным особенностям и условиям. Она не может дать земледельческому сообществу женское солнечное божество, а охотничьему – мужское лунное. Таким образом, необходимый шаг в создании мировой религии – замена многочисленных божеств и духов одним богом (или, в крайнем случае, несколькими богами).
Мировую религию трудно нацелить на раздачу наград и наказаний в этой жизни: сообщества отличаются друг от друга, и потребности у них очень разные. Вероятно также, что в более сложных обществах – по мере роста знания и понимания причинности и случайности – люди начинали скептически относиться к способности шаманов и жрецов исцелять болезни, изгонять злых духов, даровать победу в сражении. Поэтому второй логический шаг в создании мировой религии – перенаправление отношений обмена между богами и людьми: награда ждет не в земной жизни, а на небесах. Такое смещение перспективы обладает несомненным достоинством: убедиться в получении наград отныне невозможно[90].
Хотя мировые религии, в отличие от местных, уделяют меньше внимания текущим событиям, к ним тоже можно обращаться, и даже в наши дни, чтобы объяснить то, что иначе необъяснимо. Вот, например, как шейх Юсуф аль-Кардави, руководитель Европейского совета по фетвам и исследованиям, объясняет, почему землетрясение 2004 г. в Индийском океане, за которым последовало цунами, унесшее тысячи жизней, произошло там, где произошло: «Люди должны спросить себя, почему это землетрясение произошло в данном районе, а не в других. Почему оно произошло в такое время, а не в иное? Почему? Тот, кто посмотрит на этот регион, поймет, что это туристическая область. А это такие области, в которых распространены запрещенные вещи, в том числе употребление алкоголя и наркотиков, а также прочие мерзкие занятия. Кто знаком с туризмом нашего времени, тот это знает. Эти районы печально известны тем современным туризмом, который получил название “секс-туризма”… Разве они не заслужили кары Аллаха?»[91]
Евангелический проповедник Джерри Фэлуэлл тоже пришел к выводу, что атака на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 г. была Божьим наказанием за грехи Америки: «Я безусловно убежден, что неверующие, сторонники полной легализации абортов, феминистки, геи и лесбиянки, активно стремящиеся противопоставить свой образ жизни нашему… все они пытались секуляризовать Америку. Я показываю на них пальцем и говорю: “Вы помогли этому случиться”»[92].
По сравнению с местными религиями мировые религии обладают тем крупным преимуществом в плане причинно-следственных объяснений, что предлагают ответы на глобальные вопросы: как был создан мир, кто создал человека? Предлагаемые ответы, опять же, имеют то преимущество, что проверить их невозможно[93].
Таким образом, мировые религии обладают всеми характерными свойствами местных религий. Они предлагают ответы на запутанные вопросы; они запрещают безнравственные действия и предписывают нравственные; они содержат ритуалы, позволяющие отдельному человеку получить определенное вознаграждение и избежать определенного наказания; наконец, они уделяют большое внимание смерти и переходу в мир иной. Однако не менее важно то, что отличает мировые религии от местных. Мировые религии предлагают ответы на вопросы иного уровня, – например, кто создал землю? На место всезнающих предков и духов они ставят одного всезнающего бога. И там, где награды и наказания, отмеренные предками, меняли земную жизнь членов племени, теперь награды и наказания всезнающего бога ожидаются в загробной жизни.
Различие между мировой и местной религией весьма наглядно видно на примере африканского племени фанг[94]. Люди фанг поддерживают каждодневную связь с предками: молятся им и приносят жертвы, чтобы заслужить милость и не потерпеть несчастий здесь и сейчас. Они верят и в бога по имени Мебеге, который гораздо могущественнее любого живого человека, да и любого духа: он создал землю, небо, зверей и людей. Ему наследовал другой бог, Нзаме: он создал орудия труда, одежду, другие полезные предметы и научил людей охоте и земледелию. Мебеге и Нзаме в целом ряде отношений более могущественны, чем духи предков; тем не менее племя фанг не молится им и не приносит им жертвы. Оно не верит, что Мебеге и Нзаме следят за каждым действием человека и воздают ему по заслугам. Поэтому эти боги не играют существенной роли в повседневной жизни людей фанг. Можно предположить, что племя фанг сначала создало представление о духах предков и разработало ритуалы молитв и жертвоприношений ради чисто насущных целей. А Мебеге и Нзаме появились потом, чтобы ответить на отвлеченные вопросы – откуда пошла жизнь, кто научил людей делать орудия труда. Поскольку племя фанг уже знало, как с помощью любезных предкам ритуалов обеспечить себе здоровье, нужное количество дождей и прочие вещи, у него не было оснований предполагать, что новые боги-творцы могут принести такую же пользу; следовательно, не было смысла молиться им и приносить им жертвы.