Сердце застучало быстрее. «Восхитительно!» – подумалось ей, несмотря на испуг. Едва ли кто-нибудь из ее знакомых видел в своей жизни что-то подобное. В тот миг она даже пожалела, что у нее на затылке нет еще одной пары глаз. Она даже закружилась вокруг своей оси, жадно следя за происходящим, чтобы ничего не упустить.
Пока она шла вдоль причалов, на воде появлялись все новые лодки. Некоторые из них, маленькие и легкие, проносились по каналу с такой скоростью, что у Дороти аж шея заболела от тщетных попыток за ними уследить. Но были тут и другие «суда» – большие, неповоротливые, собранные из всякого хлама: из старых шин, кусков двери, шкафчика с вынутыми ящиками, перевязанных толстой веревкой.
Дороти бросила взгляд на окно таверны и пообещала себе, что далеко не уйдет. Просто за угол заглянет – только и всего. Самое большее – прогуляется один квартал. И тут же вернется – никто и не заметит ее исчезновения.
Чем сильнее она углублялась в город, тем заметнее становилось, как теснятся друг к дружке здания. Сталь и стекло, которых тут было в изобилии, отражали свет так ярко, что Дороти пришлось прикрыть глаза рукой. Под распахнутыми окнами висели самодельные вывески скобяных лавок, продуктовых магазинов, закусочных. Дороти вспомнились многочисленные рассказы матушки о неблагополучных пограничных городках, где царит беззаконие и куда со всей страны съезжаются люди в поисках легкой наживы. Пока она шла мимо магазинчиков, она успела уловить обрывки недовольных разговоров покупателей с продавцами.
– Двадцать долларов за пакет молока! – воскликнул мужчина. – Да это же безобразие!
– Ничего свежее вы все равно не найдете. Если только в центре, но мы-то на западе, – ответила продавщица. Мужчина что-то пробурчал и протянул ей смятые банкноты.
Солнце уже начало опускаться за горизонт, разливая по воде ослепительные лучи света и играя яркими бликами на окнах, и город точно приукрасился золотой каймой. Дороти взобралась на самый высокий мост и, прикрыв глаза ладонью, всмотрелась вдаль, пытаясь понять, насколько простирается этот лабиринт каналов, мостов и зданий. Но границы так и не увидела. Казалось, город бесконечен.
Опустив голову, она вдруг заметила длинную вереницу черных как уголь палаток – они были нарисованы на кирпичной стене чуть поодаль, а между картинками красовалась надпись:
«У всех есть право на прошлое! Вступайте в Черный Цирк!»
Краска, которой была выведена эта надпись, стекала по стене прямо в воду, и цветные капельки растекались в ней, напоминая маленькие цветы.
Дороти опустила взгляд, гадая, что же таит под собой водная толща. На поверхность пробивались какие-то водоросли с уродливыми желтыми соцветиями. По водной глади побежали барашки – видимо, неподалеку проплыла очередная лодка. Дороти шагнула поближе к воде и вытянула шею, вглядываясь в мрачные волны.
Она разглядела, что дно завалено всяким громоздким хламом. Различила очертания почтовых ящиков. Каменную скамейку. Какие-то машины, оплетенные водорослями и устройством своим лишь отдаленно напоминавшие автомобиль из гаража Эйвери. Уличные знаки, тоже поросшие водяными растениями.
Дороти опустилась на колени и склонилась над самой водой, зачарованно всматриваясь в нее. Подумать только, а ведь эти волны скрывают целый мир! Как это страшно… но как прекрасно!
Она вдруг заметила, что из окна затонувшего автомобиля выплыло что-то вытянутое и желтое, и сощурилась, силясь это разглядеть. Наверное, тоже водоросль? Она с интересом подалась вперед. Вода под ней пришла в движение, а вместе с ней и загадочный объект. Теперь она отчетливо увидела, что заканчивается он тоненькими отростками, и невольно нахмурилась. Очень уж это походило на…
Рот вдруг наполнился горечью. На пальцы. Она видит фрагмент скелета, человеческую руку, давно лишившуюся кожи. В памяти тут же вспыхнул разговор с Эшем на поляне за церковью.
«– Поверьте, мой пункт назначения вам совсем не понравится.
– Да откуда вы знаете?!
– Такое не нравится никому».
Дороти сжала руку в кулак и закусила его, чтобы не вскрикнуть. Отпрянув от края, она вскочила, едва не потеряв равновесие, и кинулась прочь. На дне канала лежит покойник! И, вероятнее всего, не один!
Она закружилась на месте, силясь вспомнить, в какой стороне таверна. У первого моста она свернула налево, потом направо, а потом… проклятье! Слишком далеко она забрела! Бесполезно! Теперь ей никак не вернуться без помощи!
Тут она заметила, что по мосту впереди идут две девочки и о чем-то оживленно спорят. Она кинулась к ним.
– Ну подумаешь, всего пять минут! – сказала одна.
– Смеешься, что ли? – фыркнула вторая. – Маме моей об этом скажи! Если я опоздаю хоть на минуточку, она тут же решит, что меня Фокс сожрала!
Первая девочка понизила голос и спросила:
– Ты и впрямь веришь, что Квинн Фокс – людоедка?
– Ну… Брайан рассказывал, что остальные циркачи даже говорить с ней боятся, потому что у нее изо рта вечно пахнет кровью!
– Боже… какая гадость!
«Людоедка…» – с ужасом повторила про себя Дороти, вспоминая историю, рассказанную Эшем. Неужели он не соврал?
– Прошу прощения!.. – крикнула она девочкам. Они не обернулись, но Дороти заметила, как напряглись их плечи. Они взялись за руки и зашагали быстрее. – Стойте! – крикнула Дороти, но девочки торопливо спустились по лестнице, запрыгнули в окно и поспешно его закрыли, недобро покосившись на нее.
«Дружелюбием тут и не пахнет», – нахмурившись, подумала Дороти и пошла дальше по шатким доскам. В городе стремительно темнело, и по спине у нее пробежал холодок. Еще недавно кругом сновали люди, но теперь Сиэтл будто вымер. Дороти прислушалась, силясь уловить голоса, но услышала лишь шум волн, бьющихся о стены домов, да вой ветра в белых ветвях деревьев.
Но во мраке вдруг вспыхнул огонек – неверный и какой-то мутный. Сердце у Дороти так и подскочило. Наконец послышались долгожданные голоса: кто-то смеялся и оживленно переговаривался. А потом разнеслось несколько громких хлопков.
Дороти так и застыла на месте. Она прекрасно знала этот звук. Он часто слышался в окрестностях сомнительных питейных заведений, в которые они с матерью иногда наведывались.
Выстрелы!
Огонек начал приближаться. Дороти различила впереди очертания лодки, вот только плыла она с невероятной скоростью – скорее даже летела над водой! Девушка инстинктивно метнулась в тень и вжалась спиной в кирпичную стену, чтобы ее не заметили. Она вмиг стала вся точно оголенный нерв.
На борту странного вида лодки с мотором стояла группа незнакомцев. Все они были одеты в темные плащи из блестящей и с виду очень мягкой ткани. Их лица скрывали большие капюшоны, отороченные мехом. На спине у каждого висело оружие: луки, топоры, дубинки. Дороти не знала что и думать. Оружие было, казалось, позаимствовано у древних варваров, а вот одежда удивляла: ничего подобного Дороти в жизни не видела.
На носу лодки, уперев ногу в край борта, стоял человек. Роста он был невысокого, в одной руке держал фонарь, а в другой – блестящий пистолет. Оружие снова выстрелило, и Дороти поморщилась. Незнакомец откинул голову назад и победно заулюлюкал, размахивая пистолетом.
«Да он же совсем еще мальчишка, – подумалось Дороти. – Уж точно не старше меня».
С шумом разрезая воды, лодка стремительно приближалась. Брызги окатили Дороти с головы до ног, но она и шелохнуться боялась, а уж стереть капли с лица – тем более. Незнакомцы в капюшонах, по всей видимости, не заметили ее. Они проплыли мимо и начали углубляться в город. Свет их фонаря отдалялся и становился тусклее, но Дороти все равно не двигалась с места.