Ворота выросли как-то сразу. Вот их не было, а вот они есть, обшитые черным металлом, массивные, неприступные. Узкий каменный мост пропустил импровизированный караван на небольшую каменную площадку, заревели трубы, и ворота медленно раскрылись, приглашая Ксана де Браса, барона Нага внутрь.
* * *
Их светлость, барон Нага, к концу первого дня в замке, хотел слегка повыть, не отказался бы покусать парочку слуг, но нельзя такое творить благородному рыцарю. Если Джад занимался вопросами оброка, поставок товаров, состоянием баронской казны, и не без успеха, то Ксан, только увидев толпу страждущих вассалов-жалобщиков, был готов казнить всех, чтобы Семеро Пророков на небесах отобрали зерна от плевел. Вот до чего могут довести доброго человека, врача, реалии средневековой жизни. Поневоле станешь тираном и самодуром.
Не прошло и трех дней, как барон мог спокойно вздохнуть, обойти свои владения и особенно пообщаться с замковым священником, отцом Дисом, умным и богобоязненным человеком. Жизнь в замке, испуганная, словно стая голубей, появлением сеньора, снова стала размеренной и монотонной. Итар до седьмого пота тренировался во дворе под началом сенешаля, и так уставал, что даже на споры с Ветой уже не хватало сил. Вета помогала дяде разбираться с хранилищами припасов. Хорошо помогала, качественно, причем настолько качественно, что обитатели за глаза окрестили девушку «баронессой». А вот доблестному рыцарю, владетельному сеньору, приходилось одному сражаться с самым страшным врагом – собственными мыслями.
Ксан стоял на площадке замкового донжона, любовался рассветом, а потом, молча, снял кольчугу, оружие, обнажился до пояса, и сделал несколько упражнений. Надо сказать, что комплекс утренней зарядки для «спецподразделений» Гривин выполнял не без удовольствия. Небольшая отдушина, которую можно позволить в средневековье с его принципом «кто в силе – тот и прав». Бой с тенью без оружия. Из ножен вынут меч и бой с тенью с оружием. Стоп! Лезвие меча застыло над самой головой изумленного священника.
– Святой отец! Этак, и до греха довести недолго! – покачал головой рыцарь, – Что я потом скажу королевскому первосвященнику?
– Сын мой, я поражен твоим искусством! Забылся. Я ведь в молодости был воином, – вздохнул отец Дис, – А сейчас только молитвы остались, да воспоминания о былом. Помолился Семерым Пророкам и пришел сюда, чтобы встретить рассвет.
– А чем же рыцарский орден пришелся не по нраву? Там можно верно служить Господу и Его Пророкам и нести свет веры мечом.
– Не хотел тогда и не хочу сейчас! Или ты воин, или ты смиренный служитель веры. Третьего не дано. Хм. Странное искусство боя у тебя. Теперь понятно, почему ты смирил себя столь большим количеством обетов. А побеспокоил я тебя, сын мой, одним важным делом. Демоны вселились в души прежних баронов, и они заполнили темницу жертвами. Кого следует – казни, Господь к ним будет милостив. Кто не виновен – отпусти с миром, и тебе воздастся за это на небесах.
– И много народа посадили? К слову, а где прежний управляющий? Вот кого бы я казнил с удовольствием!
– Как пришла весть о том, что госпожа Грона добровольно призналась в том, что продала душу демонам, он бежал в Нормор, не дожидаясь справедливого возмездия. Совсем помутился разум у этой недостойной дочери. Она ведь сама выбрала себе казнь, признавшись в сглазе королевы и порче плода. Приказала купить самое лучшее масло, и освятить его в храме.
– Вот оно как? Помню в Сагаторе, когда были изгнаны демоны «мора», она мне показалась слегка не в себе, но не так, чтобы совсем умом тронуться. Вот, что делает «норморская дурь» с человеком!
– Господь наделил тебя, сын мой, светлым разумом! Так и было! Я ведь ее с малолетства помню. Как не сложился брак у нее, зачастила к дальним родственникам в Нормор. Там и пристрастилась к зелью, а бывший управляющий потом постоянно обновлял запасы этой мерзости. Потому, и желаю этому демону во плоти, самой лютой смерти. Да простит меня Господь за мысли грешные.
– С пленниками разберусь. Хотя! Святой отец, я не погрешу против истины, если объявлю помилование всем арестованным? Новый барон не должен начинать с казней.
– Пророки не дают помутиться твоему разуму! – поклонился отец Дис, – Я подготовлю свиток, который Вы уж, не поленитесь скрепить баронской печатью. Подобные документы я обязан отправлять в королевскую канцелярию.
– А пока, святой отец! Совсем запамятовал. Помогите мне осмотреть покои Гроны, а то она изволила запятнать мое имя перед отцом Дайлисом. Святой наставник короля ничего не нашел, но подозрения остались, и я желаю очистить окончательно свое честное имя.
– Демоны там живут! – покачал священник головой, побледнел, и осенил себя знаком Семерых, – Закрыли мы покои. Две служанки там начали убирать, а к вечеру им стало плохо. До утра не дожили. Там поселилось проклятие. Хотя, в каждом замке должно быть свое проклятие! У нас теперь есть проклятая комната Гроны Демонопоклонницы.
– Однако! – оживился Брас, словно гончая, почуяв след, – Демоны от меня бегут, и моя святая обязанность очистить замок от напасти.
– Как скажете. Но, подпишите еще одну бумагу, ибо скажут, что не уберег я, барона Нага.
– Ну, ты и зануда! – топнул ногой барон, а потом пробормотал про себя, – Второй Залевски!
Барон сделал продольную растяжку мышц, потом поперечную, побил ногами в парапет, чем окончательно сбил отца Диса с толку.
– У меня водные процедуры, а ты святой отец, подготовь бумаги на подпись, и прочти все, какие знаешь, охранительные молитвы перед дверью в покои Гроны.
– Что? Про…
– Святое омовение надо совершить рыцарю! Помолиться небесному предку для избавления от проклятия! – последовал раздраженный ответ, – Ступай! Через три песочных часа встречаемся у входа в покои.
От утреннего плескания и фырканья в воде Александр был не в силах отказаться. Мелькнула даже мысль сделать в замке «турецкую» баню с бассейном, но сразу понял, что его не поймут. Поэтому оставалось сидеть в бочке с прохладной водой и радоваться хотя бы такому счастью. Заспанный оруженосец поливал из ковша спину, показывая всем своим видом, что его поднять, подняли, а разбудить, не разбудили.
– Что у нас новенького? Итар! Проснись, и плесни воды на физиономию.
– Все отлично, господин! Только Вета опять с ума сходит. Вроде и со стены не падала, а в голове полное дерьмо.
– Святые угодники! Что вы опять не поделили?
– Я ничего. Меня Дакс гоняет по всему двору. Деревяшками, все пальцы поотбивал. И меч железный в руки не дает. А я его даже пару раз деревянным мечом достал! Значит умею!
– А он тебя? – улыбнулся Ксан, увидел, что оруженосец тяжело вздохнул, и продолжил, – Вот именно! Учись! Так что там Вета не то сотворила?
– Подралась на кухне с дочкой Диса. Типа стала говорить, что Лана не правильно готовит, и стала командовать возле плиты. Та в ответ вспылила, назвала Вету «баронской подстилкой». Короче, дядя Джад этих дурочек еле разнял, потом приказал выпороть на заднем дворе обеих.
– Да уж! По заслугам! – кивнул рыцарь.
Вета. Сама решила стать рыцарской дамой. Да и рыцарь то хорош. Вскружил малолетней дурехе голову нарядами, турниром. А теперь еще и замок. И ведь, что ни говори, как горохом об стенку. Будем надеяться на педагогические способности управляющего и, особенно, его супруги. Так, пора идти в запретную комнату. И что там? Вероятно, что-то типа химического оружия. Бактериологическое здесь не применяли, а то в замке не осталось бы ни одной живой души. И ведь точно завезли из Нормора! Выжечь бы эту страну напалмом, так нельзя нарушать принципы гуманизма, ни дна им, ни покрышки. Что будем делать, ангел медицины? Мыслитель! Все уже продумано до тебя толпой академиков. Бери капсулу номер три, и номер пять из универсального армейского набора подразделений химической защиты. Залевски слыл известным перестраховщиком, поэтому его эмиссары на других планетах были снабжены всем необходимым. Пора.