Варвара опешила, возмущенно развела руками.
– Я же в кино собиралась. Вы знаете, – прошипела она.
Глеб сделал вид, что не услышал. Направился к выходу. Следом за ним потянулись Толмачев и Ольга Петровна. Кивнув, неспешно вышли Анатолий Иванович с управляющим.
– Привыкайте, Варвара, – усмехнулась Светлана, вставая. – Это сумасшедшая Толмачев-family: интриги, расследования, покушения, промышленный шпионаж, маски-шоу по воскресеньям и teambuilding по вторникам…
Девушка подперла щеку, нервно дернула узелок на бандане.
– Teambuilding?
– Это она шутит, – задумчиво отозвался Толмачев-младший.
Девушка вздохнула.
– Нет, я вообще не планировала все это, – она растерянно посмотрела по сторонам, опустила голову. – И что теперь делать? Отменять все?
– Да, лучше это сделать самой и сохранить лицо, чем дожидаться, когда вмешается Фадеев, – Толмачев-младший порывисто встал, подошел ближе и протянул руку. – Олег. Не переживайте, Варвара. Они получат этот контракт, и все опять более-менее успокоится…
– До нового контракта, – угрюмо хмыкнула Светлана, направляясь к выходу. Притормозив рядом с Варварой, тоже протянула руку. – Я Светлана, кстати. Сеть салонов деловой моды #Girl’s_only слышала? – Варвара неуверенно кивнула. – Это мои. Я владелица и дизайнер. В Милане должна показать коллекцию, но не знаю… выпустят теперь папенька с Фадеевым или нет. Черт! – Она со злостью дернула молнию на сумочке. Направилась к двери. – Будет скучно, приезжай. Я обычно не кусаюсь.
Хлопнув дверью, вышла.
Толмачев-младший тоже потянулся за курткой, погремел ключами для машины.
– Не обращай внимания, – небрежно бросил он. – Отцу с нами не повезло. Светка – дизайнер, я – архитектор. Оказалось, что дело всей жизни передать некому, – парень накинул на плечи куртку, сунул руки в рукава, изучающе посмотрел на будущую родственницу. – Ты сама-то чем занимаешься?
– Студентка. Юрфак, – девушка вздохнула, уткнулась взглядом в ковер.
Олег уважительно хмыкнул:
– Не дрейфь, Варвара. Мой отец – не самое худшее, что могло случиться с твоей матерью…
– Да нет, дело не в этом… Просто у меня были свои планы… А тут все… псу под хвост.
Толмачев-младший громко засмеялся:
– Ну, Фадеева еще псом никто не называл. Но суть ты уловила верно.
* * *
Варвара поднялась на второй этаж.
Ее разместили во флигеле, напротив въезда на территорию. Уютная комната с выходом на небольшой, укрытый тентом, балкон. Плетеное кресло с мягкими подушками, аккуратный столик и стопка книг. Отличное место, чтобы уединиться. Отсюда даже вай фай ловил. В общем, Варвара решила, что это будет ее любимый уголок: под балконом – сад, взгляд упирается в парк, тент, как она выяснила, можно легко убрать и загорать. Не Черногория, но тоже неплохо.
Распахнув дверь, окинула взглядом свое новое жилище: двуспальная кровать, за матовым стеклом – гардеробная, у окна – круглое кресло под японским абажуром, рядом – бежевый пуф, на который можно удобно класть ноги. Теплый ветер врывался в комнату через распахнутую на балкон дверь, трепал белоснежный тюль.
А на заваленном журналами рабочем столе красовался новенький ноутбук. По экрану медленно плыла заставка с волнами и серфером. Варвара подошла, осторожно погладила указательным пальцем блестящие кнопки.
В кармане завибрировал сотовый. Данил, конечно, ее потерял.
– Ну, ты долго еще?!
– Мне сейчас явки-пароли сообщат, и я свободна как ветер. Жди.
– Долго, спрашиваю?
Девушка прищурилась, посмотрела на часы:
– Минут тридцать.
– Ну, блин. Давай быстрее!
Сбросил.
Злится, конечно.
Варвара уже сама жалела, что позвала его сегодня: теперь будет дуться несколько дней, а ей придется бесконечно извиняться, подлизываться. Девушка нахмурилась, вышла на балкон.
Облокотилась на парапет, устало положила голову на скрещенные руки.
Фадеев мрачно наблюдал за ней из комнаты. Понимание накатывало зубной болью, медленно и неумолимо: вот она, его проблема, лениво нежится на солнце, беззаботно покачивает обтянутой джинсовыми шортами попой.
– Черт, – выдохнул и нарочно громко захлопнул за собой дверь, чтобы пигалица, наконец, обратила на него внимание. Та мгновенно подобралась, заглянула в комнату.
– Опять вы?
Глеб прошел к столу, мельком глянул на обложки журналов: парочка модных, прошлогодних, очевидно, найденных в комнате, два в невзрачно-голубом оформлении. В глаза бросились слова «право» и «вестник». Девчонка замерла в метре от него, закусила губу. Глеб затылком чувствовал ее взгляд, как он блуждает по его спине, замирает между лопаток, скользит по узору на руке. Три года в спецназе научили видеть спиной. Пару раз это спасло ему жизнь.
Сейчас отвлекало от главного. А главное – это письма с угрозами на электронный адрес шефа, отправителя которых его спецы расщелкать не могут, потому что ломаный-переломанный айпи привел к семидесятилетней бабушке из Зимбабве, явно равнодушной к российскому ПО для оборонки. Чутье подсказывало, что затеяна Большая игра. А в Большой игре ставка сильно больше, чем жизнь отдельно взятого человека.
– Вы долго медитировать на мои журналы будете? – вопрос вырвал из раздумий, по спине пробежал холодок, наверное, сквозняк пробрался под футболку.
Он, в самом деле, уперев руки в бока, пялился на стол этой пигалицы, ее разбросанные журналы.
Глеб резко обернулся, вынул из кармана черный смартфон, протянул девушке.
Аппарат тяжело лег в узкую ладонь, сразу став грубым и громоздким. Девчонка удивленно на него уставилась.
– Это что?
– Телефон. С ним будете ходить.
Девчонка почесала под носом, скривилась презрительно:
– А чего не радиостанция?
От усталости Глеб уже плохо соображал.
– В смысле? – уставился он на раскачивающийся в девичьей руке «кирпич».
– В коромысле, – пигалица бросила сотовый поверх пачки журналов. – Я с этим ходить не буду.
Поджала губы и вздернула подбородок.
Фадеев цокнул языком, рассеянно огляделся.
– А куда ты денешься, – и, подхватив со стола ее родной мобильник, стремительно направился к выходу из комнаты.
Варвара опешила. По-рыбьи хлопнула глазами и открыла рот.
Молниеносно сориентировалась, бросилась за мужчиной и успела вцепиться в его руку прежде, чем тот вышел. Фадеев ловко вывернул кисть, шутя высвободился. Подхватил девушку под локоть, не позволив упасть, и привлек к себе.
Выдохнул в лицо:
– Я же сказал: не нервируй меня, – он смотрел мимо нее, и от того становилось страшно. Потому что непонятно, что у него там, в коротко стриженной голове, у этого громилы с черепами на коже.
– А чего вы мне тыкаете?! – Варвара схватилась за единственную мысль, которая, мелькнув, как-то сложилась в слова.
Фадеев легко поставил ее на ноги, мельком взглянул, резанув по венам серо-голубой сталью, небрежно подбросил в ладони сотовый и, вынув батарею, сунул в задний карман джинсов.
– Отдам через три дня, когда пробью все контакты, – бросил он, перешагивая через порог.
Варвара кинулась следом.
– Глеб, отдайте мне телефон! – кричала она в широкую спину, едва успевая за ним: мужчина стремительно прошел по коридору и уже спускался по лестнице. И вроде бы особо не торопился, а девушке никак не удавалось обогнать его. Сбив дыхание, она остановилась в холле первого этажа, заорала: – Вы права не имеете вмешиваться! Это моя личная жизнь и персональные данные!
Фадеев неожиданно резко остановился, вернулся к ней.
– Ты, кажется, собиралась в кино? – напомнил он сухо. – Вот и сходи. – Развернулся, бросил кому-то на крыльце: – Юркова предупредите, пусть машину подгонит к крыльцу. Варваре Степановне в город надо.
– Черт-те что… – Варвара беспомощно озиралась по сторонам.
Она слышала, как хлопнула дверца автомобиля Фадеева, как прошелестели по гравию колеса, забирая с собой последние осколки ее личной, независимой от олигарха Толмачева жизни.