Перед тем, как уйти из комнаты, Кэтрин пару минут разглядывала эту бумажку. И, рассуждая как психолог, она могла бы сказать, что настроение того, кто писал это послание, было чем-то средним между страхом и агрессией. Кэтрин это не остановило, а напротив, ещё больше привлекло. Её всегда тянула к неординарным людям, особенно, в качестве вторых половинок. Когда ей было 14 лет, она встречалась с мальчиком из рок-группы с красными волосами, татуировками и пирсингом в различных местах. Этот роман долго не протянул. Всего три месяца, а потом выяснилось, что у него была героиновая зависимость. В 16 лет был её второй опыт. Тогда, Кэтрин старалась внимательней выбирать тех, с кем общается, но, несмотря на все осторожности, Кэтрин начала встречаться с мальчиком из параллели, который два раза пытался совершить суицид. Врачи признали его психопатом, и, вскоре, этот роман тоже закончился. Кэтрин очень часто задумывалась о том, почему именно к ней тянутся такие люди? Что в ней такого особенного. Но, однажды, мама, которая к тому времени была ещё здорова и не знала о предстоящих проблемах, объяснила ей:
– Кэтрин, то, что к тебе тянутся такие особенные, а я бы даже сказала, яркие личности, означает то, что именно в тебе они видят уникальность, не похожесть на других. Таких людей не привлечёшь яркими волосами и татуировками, они сами такие, поэтому так их не удивить. Они тянутся к особенным, загадочным девушкам, не к тем, которые прыгают в одном лифчике на рок концертах. Ну, а с чего ты решила, что быть не похожим на других, значит быть сумасшедшим? – Кэтрин задумалась тогда над этими фразами, но больше никаких отношений у неё не было.
Сейчас, Кэтрин снова вспомнила слова своей мамы. Она вспомнила свои неудачные любовные опыты, но всё это не остановило её. Желание узнать Алекса было гораздо сильнее. Была ли это любовь, она не знала, потому что Кэтрин ещё ни разу в своей жизни по-настоящему не любила. Да, она в каком-то смысле любила маму, папу, но она никогда не находила своей родственной души, того, кто будет всегда с ней рядом. Сейчас, она хотела узнать больше об этом загадочном темноволосом парне, который так резко ворвался в её жизнь. Она пошла в подвал.
Кэтрин делала аккуратные шаги, чтобы никто не услышал её. Она даже не стала брать с собой какой-нибудь источник света, чтобы не привлечь внимания. Кэтрин шла аккуратно, шаг за шагом, и чувствовала, как с каждым движением, что приближало её к месту их будущей встречи, её сердце билось всё громче и всё быстрее. И вот она: дверь, ведущая в подвал. Кэтрин сделала медленный, но в тоже время, судорожный выдох и аккуратно повернула ручку двери. Та, как девушка и думала, оказалась не заперта. Кэтрин сразу отметила, что Алекс умеет прекрасно взламывать замки. Может, до этого он был вором? Кэтрин медленно открыла дверь, чтобы та не скрипела, и очень удивилась, когда увидела, что свет в подвале не был включён. Она хотела оставить маленькую щёлку, чтобы свет, хоть и слабый, но попадал в подвал, но быстро поняла, что так она привлечёт внимание охранников. Поэтому, она закрыла дверь и медленно, на ощупь, спускалась по ступенькам подвала, всё ниже и ниже, как в пасть к монстру. Кэтрин было страшно. Она сразу вспомнила все свои уроки самообороны, на случай, если придётся защищаться от кого-то. Она спустилась на бетонный пол и встала на месте. Тишина. На секунду Кэтрин подумала о том, что свершает величайшую глупость. Но любопытство, как и тогда, когда она вылезла из окна, перевесило всё остальное. Девушка позвала негромким голосом:
– Алекс? Ты здесь? – напоминать, кто говорит, не было смысла. Он сам сюда её позвал. И, когда Кэтрин хотела повторить вопрос, из угла донёсся тихий, но чёткий ответ:
– Я здесь, подойди сюда, – Кэтрин было страшно, как тогда, с соседкой по комнате. Но, если в то время страх был резкий и неожиданный, заставший врасплох, то здесь всё было хуже. Страх, который Кэтрин испытывала, был медленный, и нарастающий, как змея, которая обвивает тебе шею и медленно душит. Кэтрин сделала несколько шагов вперёд, на звук голоса. Она почувствовала, что стоит прямо напротив Алекса, хоть и не видела его. Кэтрин мягко спросила, выдавая свой страх дрожью в голосе:
– Зачем ты меня позвал, и почему здесь так темно? – Алекс медленно выдохнул, а затем также медленно сказал:
– Слишком много вопросов, – что-то в его речи изменилось, но Кэтрин не могла понять, что именно. Будто бы, это был он и не он в одно и то же время. Затем, Кэтрин расслышала медленные шаги. Алекс обошёл её и встал за спиной. Дальше, события начали происходить молниеносно. Кэтрин почувствовала резкий захват своих рук. Она начала брыкаться и попыталась ударить его ногой, но всё было без толку. Он был неуловим, как тень. Дальше, он резко потащил её куда-то. На ходу Кэтрин споткнулась обо что-то, и Алекс потащил её за руки. Он усадил её куда-то. Кэтрин не поняла, куда, но, похоже, на стул, затем, привязал её руки и ноги, видимо к ножкам и ручкам стула. После, свет резко включился, как вспышка молнии. Кэтрин прищурила глаза и увидела перед собой следующую картину: она действительно сидела, привязанная к стулу, а напротив неё стоял Алекс. Он выглядел, как минимум, странно: под его глазами были большие мешки, сами глазные яблоки были красными, а его голубой цвет радужки, будто помутнел. Волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны. Одет он был так же, как и в их первую встречу. Те же кеды, штаны, кофта. Но вёл он себя ещё страннее. Он постоянно шептал себе что-то под нос, его руки заметно тряслись, да и не только руки. Губы немного посинели. Если бы Кэтрин увидела его в больнице, то просто бы не узнала. Он стоял и неотрывно смотрел на неё. Она постаралась выдохнуть и успокоиться. Паника никогда ещё никому не помогала. Кэтрин попыталась хорошо его изучить и понять, что с ним происходит. Он явно находился в порыве какого-то приступа, но какого? Он не был под кайфом: зрачки были нормальные, галлюцинаций у него вроде не было, а краснота глаз похожа на недосып. Она спросила его, заглядывая прямо в зрачки:
– Алекс, что ты творишь, что с тобой происходит? – он ухмыльнулся, но даже эта улыбка была другой, не той, которая так сильно манила Кэтрин. Та была опьяняющей, а эта пугающей и безумной. Его губы зашевелились, и он начал говорить:
– Не угадала, я не он, – Кэтрин начала понимать, что происходит, но должна была убедиться. Она спросила его:
– А, кто же сейчас стоит передо мной? – улыбка ушла с его лица, и он сказал:
– Я Мартин Уокер, – Кэтрин сразу решила убрать вариант наличия у Алекса брата-близнеца, который тоже здесь лечился, и спросила прямо:
– Ты, его брат? – тот ответил:
– Я – это он и есть, – он говорил это абсолютно серьёзно. Сомнений в диагнозе Алекса не был. Кэтрин любила читать книги по психологии и психиатрии, но здесь даже простой человек поймёт, что это раздвоение личности. Кэтрин знала, что доказывать ему то, что он – это не Мартин, не было смысла. Это его разозлит только сильнее, а он и так явно был весь на взводе. Поэтому, Кэтрин спросила очень мягким голосом:
– А, могу я поговорить сейчас с Алексом? – он не выразил никаких эмоций и холодно ответил:
– Нет, он не выйдет сейчас. Я этого не хочу, – Кэтрин спросила также мягко:
– А, чего ты хочешь? – он опять ответил хладнокровно и с блеском в глазах:
– Причинить тебе боль, – Кэтрин ожидала примерно такого ответа, но всё равно очень сильно заволновалась. Если бы она позвала на помощь, то они с Алексом, возможно, больше бы ни разу не увиделись, но Кэтрин этого не хотела, поэтому решила попытаться справиться своими усилиями, и только в крайнем случае звать на помощь. Она спросила:
– Но, зачем? – и он ответил:
– Потому, что ты нам с Алексом понравилась, – Кэтрин не стала его дальше спрашивать – это было бессмысленно. Мартин был абсолютным психом, поэтому Кэтрин начала говорить: