Я хочу, чтобы ты встретила ее на станции. Тимоти заложит открытую коляску, и ты поедешь вместе с ним. В телеграмме сказано: «Светлые волосы, платье из хлопка в красную клетку и соломенная шляпа».К этому я ничего не могу добавить. Но, думаю, ты и так узнаешь ее.
– Хорошо, мэм, но… вы…
Несмотря на невнятное бормотание Нэнси, мисс Полли прекрасно поняла, что та хотела сказать.
– Нет, – резко возразила она, – я не поеду. В этом нет никакой необходимости. Надеюсь, ты все поняла?
И, повернувшись, мисс Полли вышла из кухни с сознанием выполненного долга. По ее мнению, подготовка к приезду племянницы завершилась наилучшим образом.
Не успела она покинуть кухню, как Нэнси, которая в это время гладила, с силой вдавила утюг в полотенце.
– «Светлые волосы, платье из хлопка в красную клетку и соломенная шляпа». «К этому я ничего не могу добавить. Но, думаю, ты и так узнаешь ее», – передразнила она хозяйку. – На вашем месте мне было бы стыдно, мисс Полли. Если бы моя единственная племянница ехала бы ко мне через весь континент, а я бы почти ничего не знала о ней и даже встречать не захотела бы ехать! Какой позор! Вот так и скажу: позор!
И вконец разгневанная Нэнси еще долго высказывала свое возмущение ни в чем не повинным полотенцам.
На другой день, ровно без двадцати четыре Тимоти и Нэнси выехали из дома в открытой коляске. Тимоти был сыном старого Тома, и в городе часто повторяли: если старый Том – правая рука мисс Полли, то Тимоти – левая. Это был добродушный молодой человек чрезвычайно привлекательной наружности. Хотя Нэнси работала у мисс Полли совсем недавно, они уже успели подружиться с Тимоти, и с удовольствием болтали при каждой встрече. Однако сейчас Нэнси была настолько взволнована возложенной на нее миссией, что даже разговаривать не могла и, к удивлению Тимоти, они почти весь путь до станции проделали молча. Когда же они, наконец, добрались до места, Нэнси выпрыгнула из коляски и поспешила на платформу. «Светлые волосы, платье из хлопка в красную клетку и соломенная шляпа», – беспрестанно твердила она про себя, снова и снова пытаясь представить, какой же окажется эта Поллианна?
Тимоти догнал Нэнси уже на платформе.
– Знаешь, – сказала ему Нэнси, –лучше всего, если Поллианна окажется тихой, разумной и не станет ронять на пол ножи или хлопать дверьми.
– Прямо не знаю, что будет со всеми нами, если она окажется другой, – со смехом ответил Тимоти, – ты только вообрази себе, Нэнси, мисс Полли и строптивый ребенок под одной крышей! Ой! – вдруг крикнул он. – Уже поезд подходит! Слышишь свисток?
– Знаешь, Тимоти, по‑моему, это ужасно с ее стороны, что она послала меня сюда! – выпалила Нэнси и помчалась на другой конец платформы. Ей казалось, что оттуда она сможет лучше разглядеть пассажиров, которые сойдут с поезда на их маленькой станции.
Вскоре Нэнси увидела ее. Две светлые косички, лицо, усеянное веснушками, глаза, напряженно что‑то высматривающие… И, вдобавок ко всему, платье в красную клетку и соломенная шляпа. Ну, конечно же, это Поллианна!
Нэнси еще какое‑то время оставалась на месте; ей надо было унять дрожь в коленках. Справившись немного с волнением, она подошла к девочке.
– Вы мисс Поллианна? – спросила она. В следующий миг на ее шее сомкнулись две руки в клетчатых рукавах, и Нэнси едва не задохнулась в объятиях.
– Ой! Я так рада! Так рада увидеть вас! – крикнула Поллианна прямо в ухо Нэнси. – Ну, конечно же, я Поллианна! Я так рада, что вы приехали встретить меня! Я так мечтала об этом!
– Ты мечтала? – переспросила Нэнси, которую совершенно ошеломило это заявление.