Она вспомнила о маленькой комнате на чердаке, где уж точно не было ковра.
– Ой, я так рада! – воскликнула Поллианна. – Я так люблю ковры. У нас их не было. Только два совсем маленьких. Они попали к нам из благотворительных пожертвований. На одном было полно чернильных пятен. А у миссис Уайт на стенах еще висели картины. Такие красивые картины! На них были маленькие девочки на коленях, и котенок, и ягнята, и лев. Конечно, они были не все вместе, а по отдельности. Это в Библии говорится, что лев и ягнята когда‑нибудь будут вместе, но на картинах миссис Уайт все пока по отдельности. По‑моему, красивые картины просто невозможно не любить, правда?
– Я… я не знаю, – ответила Нэнси, и голос ее дрогнул.
– А я очень люблю картины, – продолжала девочка. – У нас дома картин не было, потому что среди пожертвований они попадаются очень редко. Только однажды нам достались две. Но одна оказалась такой хорошей, что папа продал ее и купил мне ботинки. А другая была такая дряхлая, что рама сразу развалилась на части, не успели даже на стену повесить. Я так плакала… А теперь я даже рада, что у нас не было красивых вещей. Потому что теперь мне будут больше нравиться те, которые есть у тети Полли. Ведь я к ним не успела привыкнуть. Это, знаете, все равно что новые разноцветные ленточки, которые находишь в пожертвованиях после того, как жертвовали одни выцветшие. Ой, это просто потрясающе красивый дом! – резко переменила она тему, ибо именно в этот момент Тимоти свернул к Дому на холме.
Когда они, наконец, остановились, и Тимоти принялся отвязывать чемодан, Нэнси подошла к нему и тихо шепнула:
– Ты теперь даже и заикаться не смей, что уволишься отсюда, Тимоти Дерджин. Я, во всяком случае, не уволюсь отсюда, даже если мне кто‑нибудь пообещает платить в два раза больше.
– Увольняться? Да ни за что на свете! – пылко шепнул молодой человек и весело засмеялся. – Теперь меня отсюда и силой не вытянешь. С этой девочкой тут станет веселее, чем в кино.
– Тебе бы только веселиться! – возмутилась Нэнси. – А я вот думаю, бедняжке нелегко придется, как только она заживет вместе с тетушкой. Боюсь, ей не обойтись без надежного защитника. А раз так, уж я защищу ее, – твердо сказала она.
Потом она подошла к Поллианне и, взяв ее за руку, решительно зашагала вверх по широкой лестнице.
Больше мисс Полли ничего не успела сказать, ибо Поллианна пулей пронеслась через всю комнату и плюхнулась на ее жесткие и не привыкшие к такому обращению колени.
– Ой, тетя Полли, тетя Полли! Прямо не знаю, до чего я рада, что вы разрешили мне приехать и жить у вас, – всхлипывая, говорила она. – Вы даже представить себе не можете, как это здорово! Ведь теперь у меня есть вы и Нэнси, а после смерти папы у меня осталась только Женская помощь!
– Вполне верю тебе, хотя и не имею чести знать эту Женскую помощь, – сухо заметила мисс Полли, пытаясь высвободиться из цепких объятий племянницы.
– Нэнси, ты мне больше не нужна сейчас, – продолжала она, смерив служанку ледяным взглядом. – А тебя, Поллианна, прошу вести себя, как принято. Встань, пожалуйста, я даже не успела тебя как следует разглядеть.
Издав нервный смешок, Поллианна тут же вскочила на ноги.