Второй аспект превосходства человека над другими видами – биологическая особенность развития, заключающаяся в том, что человеческие детеныши появляются на свет в высшей степени неприспособленными и в первый год жизни должны быть «дохожены». Это несет с собой большие осложнения. Особенно совершенная беспомощность, из-за которой ребенок и спустя годы после рождения сталкивается с трудностями. Вы наблюдали, например, когда-нибудь за четырехлетним малышом во время охоты на мамонта? Смешное зрелище. Но мамонты давно вымерли, а четырехлетнему ребенку нужно сначала все объяснять.
Беспомощность новорожденного с лихвой компенсируется одним эффектным преимуществом. Из мыслительного аппарата чрезвычайно несамостоятельного потомства, как из теста, с годами посредством социализации и окультуривания возможно сформировать все, что угодно. То, что мы называем воспитанием, – эволюционное достижение, которое делает возможной нашу адаптацию к быстрым изменениям.
А то, что мы называем культурой, знакомо многим биологическим видам. Например, пчелы разговаривают на местных диалектах, водя хороводы и виляя хвостиками. Вернее, у них есть свой танцевальный стиль[5], поскольку пчелы, конечно же, не говорят, независимо от того, в чем хотят убедить нас Вальдемар Бонзельс[6] и Карел Готт[7] в своих историях о Майе и Вилли. Или вспомним о знаменитой сотне обезьян[8] в Японии, которые научили друг друга мыть картошку в воде. В 90-е годы они служили не только примером культуры среди наших ближайших родственников, но и доказательством ее метафизической природы, существования своего рода всемирного разума. Тогда же была популярна теория морфогенетического поля[9] Руперта Шелдрейка[10]. И хоть она и вышла из моды, обезьяны все же представляют собой отличный пример того, что и животные имеют способности к социальному обучению.
Важно указать на непрерывность когнитивных способностей в животном мире, поскольку скепсис по отношению к таковым у человека и к их особой роли – центральная тема этой книги. Осознание того, что различия между человеком и животным все больше сокращаются, должно повлиять на наше восприятие важнейшей проблемы современности – систематическую жестокость по отношению к так называемым сельскохозяйственным и промысловым животным. Однако эта монументальная тема выходит за рамки данного повествования и заслуживает того, чтобы ей была посвящена отдельная книга, например, «Мясо» Джонатана Сафрана Фоера (10).
Мы и есть животные, и ведем себя как они. Наше мышление и восприятие развиты в той же мере, что у кошек и кротов. Однако из-за этого не следует отрицать то, что человек превратил свою культуру в если уж не беспримерный, то, во всяком случае, в не имеющий конкурентов эффективный двигатель для производства инноваций и кооперации и, таким образом, оставил далеко позади все другие биологические виды. Даже захватывающие дух успехи в деле построения государств таких чемпионов кооперации в животном мире, как муравьев, пчел, термитов и голых землекопов, блекнут в сравнении с великими коллективными проектами, как то: пирамиды, высадка человека на Луну или исполнение реквиема Верди.
Способная принимать различные формы человеческая культура не всегда оказывает исключительно положительное воздействие. Сразу приходят на ум возможности индоктринации[11], которую хорошо иллюстрирует известная цитата «Дайте мне ребенка до семи лет, и я сделаю из него человека». Ее часто приписывают основателю Ордена иезуитов Игнатию де Лойолу, но на самом деле не ясно, является ли он сам автором данного высказывания или его ему подкинул из стратегических соображений коварный Вольтер. В любом случае, мысль такова: первые годы жизни имеют решающее значение и необратимо влияют на остаток жизни человека, гораздо большее, чем для прочих представителей животного мира, которые в большей степени руководствуются врожденными инстинктами. Эта детская податливость приводит к тому, что взрослые в недоумении таращат глаза, когда видят, как ловко молодежь осваивает новые средства информации и технологии. И все же, если в ранние годы что-то пошло не так, то потом это исправить будет крайне трудно.
Человек превратил свою культуру в если уж не беспримерный, то, во всяком случае, в не имеющий конкурентов эффективный двигатель для производства инноваций и кооперации и, таким образом, оставил далеко позади все другие биологические виды.
С этой точки зрения, например, очень интересно, что за люди выйдут на свет божий, когда стены великого социального эксперимента под названием Северная Корея начнут осыпаться. К сожалению, рано ушедший из жизни замечательный публицист Кристофер Хитченс, вернувшись из путешествия по этой стране, писал о том, что ему показалось, будто вся система Кима сознательно пытается воплотить в жизнь все гротескные и настораживающие идеи Джорджа Оруэлла, описанные в его романе «1984». Последствия этого эксперимента в любом случае будут неутешительными. С пчелами подобное не случилось бы.
Как вершину культурного развития человечества во многом можно рассматривать технологии в широком смысле слова. Комбинация практических методов, например, инженерии и абстрактных результатов научных изысканий, приблизили человека к исполнению знаменитой библейской задачи (правда, сомнительной с моральной точки зрения) – подчинить себе всю планету со всеми живыми существами на ней от китов до вируса оспы. К слову, расплата за неверные решения и когнитивные ошибки принимает астрономические масштабы и заставляет бледнеть. Тот, кто сегодня не желает верить в климатические изменения или ставит под сомнение целесообразность прививок, подвергает риску не только человечество, но и всю биосферу, и это только в масштабах человеческой деятельности. Тем, кто вследствие собственных заблуждений свалится с вершины человеческого прогресса, предстоит дальнейшее падение вниз.
Мы свалимся. Не только по собственной вине, но и потому, что наш мозг убеждает нас в таких вещах, которые зачастую не соответствуют действительности и даже в принципе не могут быть правдой. Нас к этому подталкивают. Помимо того, что законы восприятия, с которыми мы в дальнейшем познакомимся, делают нас уязвимыми перед лицом лжи, существует и вторая великая трагедия человечества: изобретение кооперации и ее центральная роль в культуре породили людей, которых психологи называют психопатами. Но об этом поговорим позже, когда речь зайдет об общественном сознании.
Мы увидим, что сущность кооперации заключается в обмене плодами трудовой деятельности. Участники этого обмена смиряются с мелкими потерями ради того, чтобы другие могли наслаждаться большими выгодами. Но как мы также увидим, некоторые пользуются преимуществами такой кооперации, а ее негативные стороны их не касаются.
Таким образом, мы возвращаемся к тотальному запудриванию мозгов Франкфурта. Так как наше восприятие гораздо менее рационально и гибко, чем нам преподносит наш мозг, и поскольку есть люди, расторгнувшие общественный договор о сотрудничестве в одностороннем порядке и сделавшие ставку на кооперацию других в целях извлечения личной выгоды, то источник, из которого непрерывно рекой течет всякий бред, никогда не иссякнет.
Мы искренне верим в то, что хороший, истинный аргумент имеет бо́льшую убедительную силу, чем плохой и лживый, что правильные идеи должны получить широкое распространение, что в масштабах мировой истории и в пределах бытовых решений стрелка человеческого развития всегда указывает в направлении прогресса и просвещения.