Про Газзали рассказывают следующую историю:
Однажды Газзали ехал по пустыне из одного города провинции Хорасан в другой. По обычаю своего времени он путешествовал вместе с караваном. Все книги, манускрипты и научные труды по философии и теологии были погружены на осла. Неожиданно на караван напали бандиты. Они забрали весь багаж и собирались увести с собой осла с поклажей. Газзали разволновался и впал в панику. Подойдя к главарю банды, он поинтересовался, умеет ли этот человек читать и писать. Главарь, который оказался совсем молодым, увидел, что пожилой ученый сильно расстроен. Удивленный вопросом, он недоуменно ответил:
– Нет, я не могу ни читать, ни писать.
Газзали начал умолять:
– Забери все, что у меня есть; весь багаж, кроме книг, заметок и манускриптов. Чтобы собрать эту библиотеку, мне потребовалась целая жизнь. Здесь – источник всех моих знаний. Тебе же они вовсе ни к чему.
Молодой бандит помолчал, задумавшись, а потом ответил:
– Старик, ты называешь себя ученым, то есть человеком знания. Так что же это за знания, если их может украсть неграмотный бандит?
Встреча потрясла Газзали до глубины души и послужила толчком к пробуждению, то есть к первому шагу на суфийском пути интеграции (глава 6). Он решил оставить поверхностную науку и посвятить себя истинному Пути. После нескольких лет, проведенных в медитации и странствиям по Пути суфизма, Газзали снова начал писать, теперь объединяя философское и теологическое учения с медитативным опытом суфиев.
Свою знаменитую книгу «Алхимия счастья», написанную в XII в., Газзали открывает таким знаменитым изречением: «Тот, кто познал собственный нафс, познал Бога».
Приведем отрывок из Газзали (1973):
Не существует ничего ближе тебе, чем ты сам. Если не познаешь себя, как сможешь познать других? Возможно, ты скажешь: «я знаю себя». Но ты ошибаешься!… Единственное, с чем ты знаком, так это с собственной внешностью. Единственное, что тебе известно о собственном батин (бессознательном), так это то, что ты ешь, когда голоден, дерешься, когда зол, и занимаешься любовью, когда охвачен страстью. В этом отношении тебе равны все животные. Необходимо искать в себе истину <…> Что ты такое? Откуда явился и куда идешь? Какова твоя роль в этом мире? Ради чего ты был создан? В чем заключается твое счастье? Если хочешь познать себя, ты должен понять, что состоишь из двух начал. Одно – это тело и внешность (захир), которые можно увидеть собственными глазами. Второе – силы бессознательного (батин, дил). Эту часть невозможно увидеть, но можно познать внутренним постижением. Истина существования заключена в ба-тин. Все иное лишь служит батин или дил (9—10).
Описывая дил, Газзали пользуется следующей метафорой:
…тело подобно стране. Руки, ноги и другие члены похожи на ремесленников. Страсть напоминает сборщика налогов. Гнев или ярость – это шериф. Дил (сердце) – король. Разум – визирь. Страсть, подобно сборщику налогов, использует любые средства, чтобы изъять как можно больше. Гнев и ярость строги, суровы, готовы наказывать, словно шериф, и стремятся к разрушению или убийству. Король же не только должен обуздывать страсть и гнев, но и контролировать разум. Кроме того, ему предстоит поддерживать все эти силы в равновесии. Если разум попадет в рабство к страсти и гневу, страна немедленно окажется в руинах, а королевская власть падет (14—15).
Управлять всеми этими противоречивыми силами человек сможет, внимательно наблюдая за собственными поступками, поведением, мыслями и чувствами.
Далее Газзали рассуждает следующим образом:
Если последуешь за свиньей страсти, станешь бесстыдным, жадным, лицемерным, изворотливым, завистливым и мстительным. Если сможешь обуздать страсть и держать ее под контролем интеллекта и разума, то познаешь удовлетворение, спокойствие, мир, заботу и самообладание. Ты станешь щедрым и свободным от алчности.
Если последуешь за собакой гнева, станешь излишне гордым, бесстрашным, неразборчивым в средствах, лживым, чересчур требовательным к другим и снисходительным к самому себе. Если посадишь собаку на цепь, в тебе проявятся терпеливость, терпимость, преданность, стойкость, великодушие, смелость, честность и щедрость.
Сатана в тебе постоянно подстрекает и свинью, и собаку. Если пойдешь за сатаной, станешь лживым и вероломным. Если сумеешь обуздать эти порывы и призвать себе на помощь силы рассудка и интеллекта, то станешь разумным, знающим, психологически зрелым и заботящимся о других. Все эти качества являются необходимыми условиями лидерства. Семена счастья прорастут в тебе…
Сердце подобно незамутненному зеркалу. Сомнительные деяния подобны дыму и закрывают зеркало. В этом случае ты уже не сможешь увидеть в нем свое истинное я. Видение Универсальной Реальности, или Бога, будет от тебя закрыто (19).
Сердце – ядро бессознательного. Оно представляет собой интегрирующую силу, которая способна изнутри обуздать животный нафс и направить энергию тела и ума по пути знания, за границы интеллекта и внешних наук. Сердце – катализатор эмоций, аффекта, мыслительных процессов, религиозных ценностей, и, самое главное, постоянного стремления человека к поиску экзистенциального общения. Сердце – это река, которая приносит беспокойную душу к бескрайнему Океану Реальности (хак).
Универсальный интеллект аналогичен выраженной Газзали суфийской концепции сердца. Авиценна постулировал существование Универсального интеллекта с точки зрения медицины, психологии и философии. Он пытался объединить философию Аристотеля с теологией ислама и, главным образом, с суфизмом. Понятие сердца (дил) в суфизме выходит за границы интеллекта, особенно того практического и рационального интеллекта, который связан логикой и умозаключениями Аристотеля. Как концепция сердца в суфизме, так и понятие Универсального интеллекта Авиценны выходят за рамки индивидуального существования и обретают качество универсальности, сверхсознания. Все проявляющиеся внешне феномены существования начинаются и заканчиваются сердцем и Универсальным интеллектом. Сердце и Универсальный интеллект выражают ядро бессознательного, батин, а также творческую энергию жизни.
Осуждающий нафс в суфизме и супер-эго в психологии эго рассматриваются в главе 6 наряду с высшими уровнями развития личности (глава I, схема 1; глава 6, схема 1). В следующей главе мы обратимся к роли суфийского пира, или наставника, и сравним ее с ролью западного психотерапевта.
Глава 2
Наставник: суфийский пир и западный психотерапевт3
Хафиз, суфийский поэт XIV в.На Пути любви не делай ни шагуБез помощи наставника.Я сделал сотню попыток,И ни одна не увенчалась успехом.
Развитие психотерапии в западных странах на протяжении XX в. открыло новые возможности помощи людям, страдающим от эмоциональных проблем. Психоанализ и культурная антропология снабдили нас полезными инструментами для изучения других культур и понимания способов, которыми они пользуются для облегчения эмоциональных страданий, а также методов содействия развитию и цельности личности.
Запад постепенно начинает понимать, что на Востоке уже несколько тысячелетий успешно используются эффективные психотерапевтические методики для облегчения страданий людей (Уаттс, 1953; Маслоу, 1959; Келман, 1960; Suzuki и др., 1960; Франк, 1963; Арастег, 1965; Лэнг, 1965; Шафии, 1968, 1973; Тарт, 1969, 1975; Наранхо и Орнстейн, 1971; Блумфилд и др., 1975; Бенсон, 1975; Каррингтон, 1978). Сравнительное исследование западных методик психотерапии и восточных «психомистических» практик может углубить наше понимание развития человеческой личности, ее здоровья и цельности. В этой главе мы рассмотрим суфийскую концепцию эмоционального и духовного страдания и методы их облегчения, а также интеграции личности в сравнении с концепцией психопатологии и теми методами лечения, которые используются в психоанализе и динамической психотерапии.